– Почему ты это делаешь? Ты же сам сказал – я не твой идеал женщины.
– В данный момент ты – та женщина, которая мне нужна, – заверил ее Никос. – Ты обнаженная, мокрая, трепещущая. Лучше и быть не может.
– Я толстая и ничего не знаю о сексе, – запаниковала Энджи, чувствуя, как он возбужден.
– Моих знаний хватит на двоих, – самоуверенно заявил Никос, скользнув рукой по ее телу. – Ты не толстая. У тебя потрясающая грудь. Ты мягкая, женственная и очень, очень соблазнительная, agape тои.
Ни один мужчина прежде не говорил Энджи подобного, и она закрыла глаза, чувствуя, как ее тело вновь наполняется приятным теплом. Она не хотела этого, но не могла сопротивляться.
– Открой глаза.
Энджи подчинилась и содрогнулась, увидев в бездонных омутах его глаз что-то опасное. Он напомнил ей царя зверей, разглядывающего выбранную им самку.
– На этот раз я хочу видеть выражение твоего лица. – Скатившись с нее, Никос лег на бок, пожирая взглядом каждый дюйм ее тела. – Не могу поверить в то, что под ужасной одеждой скрывалось такое великолепное тело.
Энджи уставилась на него.
– Я никогда не задумываюсь над тем, что мне надеть, – призналась она. – Я знаю – мне никогда не стать красивой, и даже не пытаюсь этого изменить.
– Умная и красивая, – пробормотал Никос, задержавшись ладонью на ее груди.
Энджи знала – в ее теле нет ничего красивого, но его горящий взгляд спалил остатки ее неуверенности в себе и парализовал разум.
Когда Никос наклонил голову и коснулся кончиком языка ее соска, все ее тело словно пронзили тысячи маленьких горячих игл. Задвигавшись под ним, она запустила пальцы в его блестящие черные волосы.
– Никос… я… я не могу… остановись. – Не веря в то, что она снова испытывает невероятное наслаждение, Энджи выгнулась дугой ему навстречу.
Никос поднял голову.
– Остановиться? – удивленно прошептал он – такой красивый, такой мужественный. – Почему я должен остановиться?
– Потому что нам не следует…
– Ты моя жена. – Он погладил ее по животу. – А я твой муж. – Его ладонь скользнула ниже, и Энджи напряглась от его прикосновения.
– О…
Когда его палец нащупал заветную точку, Энджи задрожала. Девушку захлестнула волна удовольствия, и она громко застонала, не в силах сдержать переполнявшие ее эмоции.
Тогда Никос убрал руку и, завладев ее губами в жарком поцелуе, приподнял ее бедра и стремительно вошел в нее, вознося их обоих на вершину неземного наслаждения. Чувствуя, как все ее существо разлетается на тысячи осколков, Энджи вцепилась ногтями в его плечи. Ей казалось, что она сейчас умрет, ведь выдержать до конца эту сладкую пытку вряд ли было возможно.
– Ты прекрасна, agape тои, – прошептал Никос, оторвавшись от ее губ. – Теперь, думаю, ты понимаешь истинный смысл слова «эротичный».
Энджи лежала с закрытыми глазами, безвольная и обессиленная, прислушиваясь к его дыханию.
– Я никогда… я не знала… – пролепетала она.
– Ты же не была девственницей.
– Нет. – Открыв глаза, она рассеянно уставилась на Никоса. – То есть, хочу сказать, я занималась этим прежде, но не знала, что бывает так… потрясающе. – Влекомая непонятным порывом, она обняла его за шею. На мгновение ей показалось, что Никос колеблется, но затем он напрягся и отстранился.
– Это называется сексом, – подсказал он, скатываясь с нее. – Рад слышать, что превзошел твои ожидания.
Его циничные слова разрушили атмосферу интимности, возникшую было между ними.
Внезапно Энджи стало холодно, и она потянулась за одеялом, но Никос остановил ее.
– Не прикрывайся. – В его голосе не было ни капли нежности. – Находясь в моей постели, ты должна оставаться обнаженной. Это правило номер один.
– Я не могу заснуть голая.
– Учись.
Как он может быть таким резким после той волшебной близости, которую мы только что разделяли друг с другом?
Возмущенная, Энджи отвернулась.
– Не смей от меня отворачиваться, Анджелина. В постели мне не нужен археолог. Мне нужна женщина. – Никос немного пододвинулся, и их губы оказались рядом. – За пределами моей спальни можешь, изучать глиняные черепки и читать пыльные книги, но здесь мне нужна только твоя плоть. Запомни это.
Энджи кидало то в жар, то в холод. Ее разум негодовал, но тело предательски горело от возбуждения. Пусть ее сознание было затуманено дурманом соблазна – она отлично понимала, что натворила.
И с кем?!!
Сейчас он, наверное, сравнивает меня с Тиффани.
Энджи почувствовала себя ужасно виноватой. Как могла она заниматься сексом с мужчиной, которого так сильно любила ее сестра?
Какая извращенная месть…
– Нам не следовало этого делать.
Никос криво усмехнулся.
– К несчастью, тело не столь проницательно, как разум. Признаюсь, мне понравилось заниматься сексом с женщиной, знающей все о древнегреческой керамике и ничего – о своем собственном теле. Ты оказалась отзывчивой и благодарной ученицей. Что бы я ни делал с тобой, тебе хотелось большего.
Напоминание о том, как она прижималась к нему, моля о ласках, было унизительным.
– Я не хочу об этом говорить.
– Отлично, я тоже не хочу. Разговоры о сексе не могут доставить столько удовольствия, сколько доставляет сам процесс. – Никос поднялся с постели и направился в ванную. – Если хочешь, можешь идти спать. Когда я снова захочу тебя, дам тебе знать.
Потрясенная его бесчувственностью, Энджи резко приподнялась; волосы мягкими волнами падали ей на плечи. Она убедилась в том, что их близость ничего для него не значила.
– Ты бесчувственный чурбан! – воскликнула Энджи, пытаясь спрятать свою обиду, но ей это не удалось. – Не знаю, что моя сестра в тебе нашла.
– Ты образованная женщина, Анджелина. Пораскинь мозгами, и, я уверен, ты поймешь.
Она напряглась.
– Если ты намекаешь на то, что Тиффани интересовали только твои деньги, то ты еще более жестокий и циничный, чем я думала. Разумеется, ей нравились дорогие платья и украшения, но она любила тебя.
Темные глаза мужчины угрожающе сверкнули.
– Правило номер два: в спальне мы не говорим о твоей сестре.
– Но…
– Если не хочешь спать, есть куда более приятный способ времяпровождения, чем разговоры.
Раздираемая мучительными вопросами, Энджи снова опустилась на постель и, повернувшись на бок, свернулась калачиком, будто ища защиты.
Как ей могло показаться, что она видела в его глазах нежность? Никос Кириакос не способен испытывать какие-либо чувства.
Ни одна женщина меня прежде так не обнимала.
Никос стоял под душем, борясь с незнакомыми ему доселе эмоциями. Впервые в жизни он испытывал неловкость и чувство вины.
Что такое со мной творится?
Оставлять в своей постели очередную обессиленную и удовлетворенную красотку было для Никоса обычным делом. Он привык иметь дело с женщинами, которые хотели от него большего, чем несколько ночей страсти, но он умело уклонялся от обязательств. Он никогда не говорил им о любви и не проявлял привязанности, которая могла бы быть неправильно истолкована. До сих пор эта стратегия срабатывала, и в отношениях с женщинами у него не возникало проблем.
До сих пор.
Закрыв глаза, Никос подставил лицо под струи воды.
Почему после близости с Анджелиной я чувствую себя виноватым?
Никос попытался убедить себя, что она – лишь очередная охотница за его состоянием, которая нашла способ подобраться к нему…
Продолжить то, что начала ее сестра. Эта женщина заслужила, чтобы ее хорошенько проучили.
Но почему он не мог забыть ту нежность, которую увидел в ее глазах после их близости?