Оставив разбор полетов «на потом» я отдал мысли-приказ скелетам немного отойти от лестницы, дав возможность гнолам спуститься вниз, образовав из своих костяных воинов заслон в форме полукруга.
-Ваше место за спинами скелетов. Задача каждого нанести завещающий удар по одному из монстров, и при этом постараться не пострадать.
Надо отдать должно парням, они перехватили свое оружие поудобнее и с решительным видом направились в сторону противника, я и первый направились следом. Гнола было не очень удобно спускаться по лестнице, так как она была узкой и захламлена трупами их сородичей, поэтому некоторые из «гиеноподобных» буквально скатывались вниз кубарем, мешая построению своих сородичей. В принципе скелеты сдерживали врага, парни же изредка выпрыгивали из их спин нанося один два удара и прячась обратно. Рейнджер стрелял редко но метко, стараясь выбивать гнолов спускающихся по лестнице, чтобы не задеть своих. В одночасье все переменилось, в какой то момент гнолам надоело соблюдать «людские традиции» и они стали прыгать через перилла, их количество у подножия лестницы резко возросло, а площадку над ступеньками занял десяток пращников, меткие камни которых тут же вывели из боя двух скелетов расколов им черепушки.
Глядя на все это я послал пелену праха в стрелков и окриком приказал рейнджеру перевести огонь на них же, в то время как более двух десятка гнолов теснили шестерых оставшихся скелетов. Не знаю, какие класы приняли наши новоиспеченные игроки, но они перестали прятаться за спинами скелетов и очень рьяно включились в бой. С их стороны замелькали вспышки способностей. Огонь рейнджера в купе с моей пеленой заставил пращников рассредоточиться. Отойти от края площадки. Что мешало им производить такой же массированный обстрел как раньше. Теперь они выглядывали из за дивана, колонны и угла расположенных на втором этаже и посылали снаряды низ, периодически задевая своих же.
Приказав Первому в обход общей свары пробраться на второй этаж, благо для него это не составляло проблем, я принялся посылать сгустки праха в гнолов. Моих скелетам они были не опасны, а игроки тройкой заняли расположение чуть левее. Гнолы не сбавляли напора, и пусть мы побеждали, но ситуация была плачевной. В строю осталось три скелета, у одного и з которых вырвали несколько ребер. Среди игроков тоже были потери, Миша с рассечённым до кости бедром, медленно истекал кровью, прижавшись к стене. Толик со Степаном теснили одновременно трех гнолов в угол. Рейнджер же в запале опустошивший свой колчан, вооружившись мачете, перевязывал воина.
Спустя несколько мгновений, я заметил, что со второго этажа перестали издаваться рыки, а по мысли-связи с Первым приходило чувство удовлетворения и некой гордости, за выполненный приказ хозяина. Следом по лестнице скатилось два тела сверху до низу перепачканные в крови. Будто шары для боулинга, они смели одного гнола у подножия лестницы, в этот же момент, отвлекшись на происходящее один из гиенообразных получает удар в шею костяным топором. Который с легкостью отделяет его голову от туловища. Приказав этих брать живыми, я достал биту и веревку и кинулся на помощь Первому. По прошествии нескольких минут все было кончено. Рейнджер руководил погрузкой оставшихся продуктов, а так же товаров из хозяйственных магазинов расположенных на втором этаже. Перевязанный воин был отдан на попечение одной из девушек грузчиков, надо сказать что она оказал ему вполне профессиональную медицинскую помощь, естественно принимая во внимание место и время, и сейчас он наглотавшись таблеток сидел привалившись к стене и блаженно улыбался.
Степан при помощи одного из моих скелетов охранял четырех связанных гнолов. Анатолий же выпросив у меня Первого, как оказалось он уже общался с ним во время нахождения в общине, и находя моего верного спутника надежным бойцом, отправился в его компании обследовать второй этаж на который у меня, честно говоря, не было ни сил ни времен.
Все произошедшее еще раз напомнило мне, что я не всесилен. Нас было пять игроков, десять скелетов и мой фамильяр, в итоге чуть меньше трех десятка чудовищ чуть не помножили нас на ноль, что уровень гнолов не превышал пятый, и поэтом все мои мысли были заняты Умертвием, я возлагал на них большие надежды.