В общем, священники поняли, что народ их не читает. Или они шибко уж «стилизовали вариант» букв, что простой народ не понимал их «иератическую» писанину, привыкнув к своим «демотическим» буквам. Или из–за дороговизны писанины, но священникам пришлось задуматься. После мучительных размышлений у них вышло: народ не понимает их «иератики», «демотику» они не понимают сами. Давайте народу объяснять «священную» суть картинками, то бишь, иероглифами, выбитыми на камнях «общественных» зданий и статуях фараонов. А чтобы самим священникам не забыть, что они там нарисовали, пришлось еще и подписывать картинки буквами, только вот – какими, иератическими или демотическими? Постников ответа не дает, а я откуда узнаю? Хотя, скорее иератическими, если для себя. А если для народа, то надо бы демотическими, но священники же их не знали уже, забыли, закончив «стилизовать». Вот поэтому–то и молчит Постников, сказать по этому вопросу нечего.
Вот и вышел пшик, а задачи–то какие глобальные были. Я их повторю, не гордый.
1. Лоукотка не объясняет, почему при наличии фонетической азбуки египтяне пользовались идеограммами? Дъяконов объясняет это тем, что без идеограмм текст, написанный одной азбукой (имевшей знаки только для согласных – выделение шрифта мое), был совершенно непонятен. Но Постников этим не удовлетворен и заявляет:
2. Почему же, однако, идеограммами не пользовались авторы библейских книг, также первоначально написанных одними согласными?
3. Почему египтяне считали необходимым практически к каждой идеограмме приписывать ее фонетическое значение?
Разве ответил хотя бы на один из этих вопросов Постников? Я же его седьмой параграф не только добросовестно переписал, но вдобавок и «популярно» изложил. Я никак не могу отделаться от впечатления, что Постникову, как и очень многим авторам, рассматривающим самую глубокую древность, позарез неохота поговорить в связи с этой древностью про евреев. Тем более что «Египет» находился прямо за стенами Византия, а река «Нил» текла в ту же сторону, что и «Истр». И строили тут не из камня, а из «глиняных кирпичей». И снаружи Византия писали иероглифами, а внутри приходилось писать сразу на двух языках, так как не одни же евреи там жили. Евреи руководили цепью через Босфор и пошлинами, а все остальные – обслуга, как сейчас говорят. Недаром у них в Талмуде записано: «вечно пользуйся услугами рабов», причем рабы не обязательно такие, как описывает их Джованьоли в книге «Спартак», а добровольные, за «зарплату» на «грязных работах».
А вот почему «авторы библейских книг не пользовались идеограммами, т.е. иероглифами, так это тоже понятно. На стенках писали – для всех, а история и идеология для «внутреннего пользования» писалась евреями «в тиши кабинетов», для себя. Напомню, что заголовок у меня общий – «До Христа». И напомню, что у меня подробно расписано в книге, что такое «Первозаконие» и Второзаконие? А путаница с йеменско–эфиопскими вулканами, Везувием и горой Сион – это результат простой «многослойности событий», когда «слои» эти несколько перепутали «при переписке», и именно – «писцы». И еще одно. «Почему египтяне считали необходимым практически к каждой идеограмме приписывать ее фонетическое значение?» По тому же самому, почему «туалет» и «на посадку» в аэропортах всегда пишется на английском и на «местном» языке. Это же тоже «монументальные» надписи.
1. 6. «Богослужебные» языки
Сказка о «богослужебных» языках простительна Геродоту, по давности лет и сравнительной с нами малообразованности, но даже и он не писал о таких «специфических» языках. Их выдумали уже почти наши современники. И надо сказать, что это их не красит. Такой дури ведь даже и сегодня нет. Любая секта, отделившись от любой религии, или созданная совсем на пустом месте, тем не менее, не изобретает для этого «богослужебный» язык, а пользуется тем, на котором их больше людей понимает. И не надо мне приводить в пример русское православие, которое кричало «аллилуйя», не понимая, что это такое. Ибо это принудительная религия, взятая от лени вместе с лозунгами на иностранном языке. Яркий пример тому: «Слава КПСС!», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи». Кто же в народе верил этим лозунгам? Между тем, они свешивались со всех крыш. И единственная их заслуга в том, что они не написали «Пролетарии…» на немецком языке, языке первоисточника марксизма. А то бы мы и сегодня рассуждали о «богослужебном» языке коммунизма, хотя зачатки его были, но не лингвистические, а идеологические, штампы «новояза».
М.М. Постников приводит слова поэта и знатока языков Сулейменова. Вот что он пишет: «Вильям Джойс (1746 – 1794), познакомившись с санскритскими рукописями, смог написать восторженные слова, ставшие теоретической основой сравнительного языкознания: «Санскритский язык, какова бы ни была его древность, обладает удивительной структурой, более совершенной, чем греческий язык, более богатой, чем латинский, и более прекрасной, чем каждый из них, но носящий настолько близкое родство с этими двумя языками, как в корнях глаголов, так и в форматах грамматики, что не могло быть порождено случайностью. Родство настолько сильное, что ни один филолог…, не может не поверить тому, что они все произошли из одного общего источника, который быть может уже не существует» (выделение – мое). Направление родившейся науки (сравнительного языкознания – мое) было определено этой формулой:
1) сходство не только в корнях, но и в некоторых формах грамматики не может быть результатом случайности;
2) это есть родство языков, восходящих к одному общему источнику.
…Предположения Джойса в работах последователей развились в категорические утверждения. Из сонмища языков мира была, наконец, выделена индоевропейская группа языков, в которую вошли все европейские (кроме венгерского и финского), иранские и индийские.
…Подробное сопоставление языков, оказавшихся в родстве (Сулейменов относит сюда и родство шумерского языка с тюркскими – мое), выявило разительное расхождение в лексике. Объяснение было найдено: в языке, оказывается, имеется ядро – основной словарный фонд, и оболочка – словарный состав, который может в течение двух тысячелетий полностью замениться даже в близкородственных языках. В неизменный основной фонд были отнесены общие для большинства «индоевропейских» языков термины, составляющие по данным математической лингвистики «обычно не более 1 – 2 процентов всего словаря».
Сопоставляя языки этой искусственно созданной в XIX веке семьи (имеется в виду индоевропейская группа. – Авт.), ученые увидели, сколь велика разница в словарях и грамматике, и сделали вывод о смертности слова… Небольшая группа слов совпадала во многих языках. Ее признали остатком проиндоевропейского наследия и вывели учение об основном словарном фонде, который менее разлагается. А все те слова, которые не совпадали, попали в разряд словарного состава рядовых слов, наиболее смертных.