Часть 1. Кэтрин
Шум генераторов наполнял пустые, полутёмные коридоры Убежища 69. Этот звук был первым, который слышали родившиеся здесь дети, и последним, что слышали умирающие старики. Вездесущий шум, люди не знали, что такое тишина.
Было ещё слишком рано, система освещения не перешла на дневной режим, оттого и пустота: большая часть трёх сотен населения убежища спала. Мои шаги гулко разносились по пустым залам, заставляя чувствовать себя не слишком уютно. Каждый желающий за сотню коридоров услышит! Конечно, я, знатная любительница поспать, просто так из жилого блока не вылезу.
Вчера я где-то посеяла сборник коротких рассказов, который нам задали прочесть в школе. И была уверена: обронённая мною вчера книга была под одной из скамеек столовой. Когда я, пройдя привычный лабиринт из переплетающихся между собой одинаковых коридоров, добралась до столовой, то вздохнула с облегчением. Я пришла достаточно рано и никто из класса C ещё не встал и не вышел на рабочую смену, а значит, моё маленькое вторжение окажется незамеченным.
Работала лишь половина ламп, экономя энергию на ночном режиме. Стараясь не скрипеть подошвой обуви о блестящий белый пол, я заглядывала всюду, мне была нужна эта чёртова книжка! Но, к сожалению, поиски мои так и не увенчались успехом. Одна за другой, серые металлические скамьи подходили к концу.
Нагнувшись над последней и уже не надеясь что-либо увидеть, я отпрыгнула назад. Ладно бы книжка, но там была большая, противная крыса. Впрочем, по картинкам, что нам показывали в школе, она не слишком подходила. Розовая шкурка не имела ни единой ворсинки, жирный хвост раздваивался к концу. Прямо на меня уставился один большой чёрный глаз без зрачка. Изо рта торчали два кривых коричневатых зуба.
Меня передёрнуло от вида этого создания, а что ещё ужаснее — эта тварь сидела на моей книге! Первой мыслью было позвать кого-нибудь из класса F, но её я сразу отвергла — сразу появится вопрос, а что же я тут забыла в такую рань? За оставленную не в том месте вещь, что принадлежала библиотеке, могло здорово достаться. Вторая идея мне понравилась больше — попытаться спугнуть крысу, или же выманить чем-то вкусненьким. Вот только это и не понадобилось. Продолжавшая тупо смотреть на меня крыса с резким, хриплым, отдалённо напоминавшим писк звуком соскочила с коричневатого переплёта и понеслась через столовую к стойке, где жители убежища брали пищу, приготовленную членами класса С. Тварь шустро юркнула в темноту за стойкой и была такова.
Зато книга нашлась! Я взяла в руки сборник, который был подписан как "Сборник коротких рассказов для основной школы", отряхнула от успевшей осесть пыли и торопливо покинула столовую, начавшую постепенно подключать лампы, переходя на дневной режим.
В коридорах начали появляться первые люди, убежище наполнилось негромкими разговорами и скрипом шагов по белому полу. Следуя за рыжими полосами на серых стенах, я добралась до жилого блока класса B. Нырнув в отделение, отведённое нашей семье Гриффинстоунов и пробравшись в свою комнату, никого, к счастью, не разбудив, я окинула взглядом этот вечный бардак.
Стол был завален исписанными и изрисованными бумагами, поверх них лежало с десяток школьных учебников. На стенах висели старые картины, нарисованные художниками класса B. Это были изображения поверхности, такие, какими их ещё помнили люди Убежища 69. На порядком наскучивший белый пол был постелен зелёный ковёр, словно живая трава выросла прямо здесь. Быстро свалив в синюю школьную сумку нужные тетрадки и книжки и решив не завтракать, я перекинула её через плечо. Дверь вновь бесшумно скользнула в сторону, выпуская меня в просторный зал.
Из него можно было попасть в комнату любого члена семьи Гриффинстоунов, а одна, самая крупная дверь, вела к другим коридорам. Через неё я и вышла, направившись в школьное отделение.
Несколько десятков детей разного возраста шли в том же направлении, с подобными синей сумкой на плече и униформой несовершеннолетнего члена Убежища. Это было серой кофтой и того же цвета штанами у мальчиков с полосками цвета класса, у девочек же были тёмно-серые юбки. Но у каждого была нашивка на груди с буквой класса: A, B, C, D или F.
У меня гордо рыжела «B». Я принадлежала к второму по важности классу убежища. Все из этого класса становились выдающимися медиками, художниками или писателями. Без нас это убежище задыхалось бы в серости без книг и картин, или чахло от болезней. Впрочем, я не относилась с таким презрением к низшим классам, как относились мои однокурсники.
Дети класса F — изгои. Их вечно дразнят из-за низкого происхождения, им суждено стать чистильщиками убежища и выполнять самую грязную работу. Везунчики из этого класса занимаются обеспечением убежища, следят за исправностью путей сырья нижних уровней. Дети из класса D — это люди, которые будут стоять на страже порядка убежища, охранники. Класс C — из этих детей выйдут отличные повара или садовники. Самый важный класс — класс А — состоит из лучших учёных: биологов, радиологов, технологов. Они развивают технологии всех классов: создают новые установки для растительных плантаций, новое медицинское оборудование. Благодаря этой системе никому не приходится мучиться при выборе профессии, а также не может быть недостатка работников…