Парень засмеялся.
— Зато теперь я хотя бы знаю, откуда ты родом, — улыбнулся Эвальдо.
— Да это не смешно… Я не знаю, как тебе это объяснить. Но мне это кажется странным. Меня подобные чувства никогда не подводили.
— Давай попробю угадать, — вздохнул Эвальдо и сел на диван. — Ты думаешь, что этот человек спас тебя, чтобы мы с тобой сошлись и вместе помогли ему с этим Убежищем?
— Да.
— Ты же понимаешь, что это глупо, да?
— Да.
— Смешно. С каких это пор ты стала такой… не знаю, доверчивой к чувствам, что ли?
— Просто резко стало неуютно. Словно кто-то… управлял моей жизнью, — Айсири обхватила себя руками, как если бы ей стало холодно.
— Просто забудь, никто тобой не управлял. Эти вещи не связаны, — увидев, что легче девушке не стало, он снова вздохнул. — Ладно, а что ты хотела сделать, когда собралась удрать?
— Найти его. Пятого, или кто он там. Я не успокоюсь, пока не узнаю.
— Вот это да, — хмыкнул Эвальдо. — Ты же не первый день в Пустоши и знаешь, что учёных Запредельной Науки никто не любит. Оставаться в месте, подобном этому, опасно для них, за эти умные головы много платят.
— Да… пожалуй, ты прав. Не знаю, что на меня нашло, — Айсири сделала вид, что признаёт правоту парня, но тот понимал, что так просто она не может изменить мнение.
— К тому же, записку мог написать учёный, а передать посредник, так-то, — Эвальдо припомнил то, что успел увидеть, прежде чем человек скрылся. — Как выглядел Пятый вспомнишь?
— Конечно. Помню, у него были очень светлые короткие волосы, почти белые, и тёмные глаза. Ну, бледная кожа, но она у всех жителей седьмого такая была. Он был довольно высоким, — девушка задумалась. — Это всё.
— Значит теперь мы его опознаем, если увидим.
Эвальдо не стал говорить, что для Запредельной Науки не составит трудов изменить цвет волос, глаз, кожи и даже пол. Пусть верит, что они смогут найти этого учёного, если ей так хочется, благо, она интересовалась этим куда меньше, и вряд ли знала хоть что-то об учёных. Но всё равно, даже, если бы они имели дело с обычным человеком, указанных черт слишком мало.
«Чего она так взвилась? И как ей в голову могла прийти такая дурость? Это же надо, такие связи провести. Хотя, с другой стороны, кто знает. Может, она и права, отчасти. На Пустошах возможно всё.»
— Ла-адно, — протянула Айсири. — Я пойду к себе. Давай завтра часов в девять встретимся у Патронника?
— Да, вот это дело. Мне скоро уже придётся пихать в барабан… Масло, наверно, — фыркнул Эвальдо. — До Завода далековато будет, придётся всё-таки рискнуть и купить что-то рыночное.
Повисла неловкая пауза. Наёмница, казалось, собралась сказать что-то ещё, но передумала.
— Ну… До завтра.
Айсири спешно вышла, брезгливо перешагнув через лежащего в дверном проёме мужчину. Эвальдо, сокрушённо взглянув на сорванную с петель входную дверь, вздохнул и принялся за уборку.
Конечно, полностью скрыть следы перестрелки не вышло: пулевые отверстия, как и запачканную чьими-то не слишком умными мозгами стену, скрыть не выйдет.
Тела незваных гостей были выброшены в окно, на площадь. К ним из-за углов, уловив запах крови, ручейками потекли крысы. Трёхглазые создания с вожделением принялись за поздний ужин, и к утру от трупов останутся лишь кости, в чём с каждой минутой Эвальдо сомневался всё меньше. Выломанную дверь он кое-как приспособил на её место, и подпёр обнаруженным в одном из помещений потрёпанным стулом.
Закончив прибираться, спрятав папку с планами, потушив слабо мерцающую лампу и понадеявшись в случае чего оказаться разбуженным своим чутьём, парень свалился на диван, и почти сразу уснул под копошение крыс за стеной.
***
Вот уже несколько минут Эвальдо тупо пялился в потолок, не находя в себе ни сил ни мотивации подняться. Солнце, похоже, уже встало, хотя сказать это с уверенностью было трудно: небо застилала плотная завеса облаков, а ночное зрение частенько заставляло его сомневаться во времени суток. Особенно если какой-нибудь спокойный день он проводит с детективным романом, который давно взял на распродаже всякого хлама. Захотел выйти воздухом подышать, а в небе уже луна и звёзды. Памятуя о назначенной встрече с Айсири, Эвальдо всё же смог заставить себя приподняться и сесть на диване.
И тут удивление, что отразилось на его лице, было просто неописуемо.
Самым наглым образом расположившись на столе, серый кот невозмутимо вылизывал лапу. Почувствовав на себе взгляд человека, гость поднял голову. Два глаза — голубой и янтарный — пристально глядели на Эвальдо.