В это время Нерольд очнулся. Поднявшись и увидев безумца и ожившего мертвеца, он незамедлительно решил действовать. Пока сумасшедший восторженно любовался "своей Великой", волшебник подобрался к ходячему труп со спины, схватил его одной рукой между ног, а другой за шею и со словами "Упокойся, нежить!" переломил его об колено (многовековая нежить достаточно хрупка). Мертвец перестал дергаться в своем конвульсивном танце и, сложившись пополам, был брошен на землю.
- Что ты наделал, презренный! - вскричал псих, хватаясь за посох. - Ты прикоснулся к Великой! Ты сделал ей больно! Она покарает тебя! Я убью тебя!
Старик замахнулся было на волшебника, но Нерольд перехватил посох и отбросил его куда-подальше, чуть не оторвав руку сумасшедшего.
- Пошел прочь! - маг был грозен, у него в глазах даже засверкали молнии. - Если тебе так хочется что-то доказать или умереть, я жду на Арене.
- Защити, о Великая... - заскулил старик.
- Вон отсюда! - Нерольд дал пинка сумасшедшему. Тот со стоном поковылял прочь. Когда старик скрылся за небольшим домиком, волшебник запустил огненный шар в еще пару минут назад ходячий, а сейчас лежачий труп и побежал прочь. Сумасшедший с опаской выглянул из-за угла. Увидев огонь, он в ужасе кинулся спасать "свою Великую"...
VII
Когда слухи о зависимости графа Пифпа от какого-то непонятного волшебного порошка дошли до ушей Страдамуса Магнезинна, последний незамедлительно отменил все свои ближайшие лекции по Дискретному Чародейству и Теоретической Алхимии и отправился на выяснение обстоятельств. Посему о том, что происходило в городе во время его отсутствия, волшебник узнал одним из последних.
Вместе с профессором Грамм-Пурси, слывшим большим специалистом в области взаимодействия магических субстанций и среднестатистического обывателя, Магнезинн прибыл в Северо-Удивинский удел Черно-Зеленой области Центральных Земель, владения графа Пифпа. Положение оказалось критическим -- местные луга и леса и вообще все местное за время, пока сплетни только носились из одних несведущих уст в другие не менее несведущие уши, успело покрыться плотным налетом сиреневой пыли, характерной для Опознавательного Порошка. Так что ярко-фиолетовые стаи птиц и лиловые крысы удивления не вызывали, а лишь подтверждали догадки.
Этот порошок, совершенно безвредный для человека в пост-употребленной форме (то есть в виде этого самого налета), делал непригодным к использованию почти все, на чем осаждался, и крайне тяжело выводился. В исходном же состоянии он применялся в очень многих сферах жизни. Изобретенный на заре Магического искусство, незадолго после смерти великого Ули-Пули-Ассина, как побочный продукт изготовления Волшебной Палочки из ветвей ныне уничтоженного дерева Дуро-Боро, явил интересную способность проецировать картины из человеческого сознания в реальный мир. Например, у вас в темном переулке украли сумочку, а вора вы, к сожалению, не смогли разглядеть достаточно хорошо, чтобы запомнить, тогда вам стоит только подумать о случившемся происшествии, вдохнуть через левую ноздрю щепотку порошка и выдохнуть через правую. Частицы порошка пройдут через ваш головной мозг, подхватят последнюю картину, о которой вы думали, и, будучи выдохнутыми, изобразят ее во всех красках. Это замечательное свойство порошка нашло свое применение прежде всего в криминалистике (от туда и пошло название -- Опознавательный), особенно широко применялся в расследовании убийств (мертвому засыпали порошок в левую ноздрю, и он самопроизвольно выходил через правую), поскольку было доказано авторитетным методом "А вдруг!", что последние, о чем думает любой убитый, - это момент убийства. Также Порошок активно использовали всякие деятели видимых и невидимых искусств в поисках вдохновения, особенно - художники -- они придумывали какие-то безумные сюжеты, реализовывали их сперва с помощью Порошка, а потом, если им получившееся нравилось, перерисовывали "набело". Также Порошком часто пользовались лица с воспаленной фантазией не будем рассказывать для чего. (Этот порошок, если бы было известно его действие относительно явлений магических и божественных, мог бы прояснить и очень быстро закрыть дело д'Эрмиона, однако секрет его изготовления не из веток дерева Дуро-Боро был утрачен во время Буйных Годов и бунта Магов).
К сожалению, как и все хорошее, Опознавательный Порошок обладал рядом побочных действий, таких как: зуд, жжение, раздражение слизистой, кариес, галлюцинации (за что особенно ценился среди творческих личностей), привыкание, а также вычихивание головного мозга через правую ноздрю (в более легких формах -- вычихивался только разум), слабоумие и беременность (о последнем очень часто сообщали неверные жены).
Графа Пифпа обнаружили посреди его гостиной. На обтянутых кожей крокодилов из реки Аракук диванах высились горы спроецированного порошком золота, в углах прятались изображения разномастных девиц (профессор Грамм-Пурси смущенно покраснел, когда их увидел), также тут были пальмы и деревья, плодоносящие экзотическими фруктами, а на стене разместился вид на Охохойское море, славящееся бесчисленными толпами пиратов. На полу, засыпанном толстым слоем употребленного порошка, валялся сам граф Пифп. На лице его светилось удовольствие, какое бывает только у совершенно безумных людей.
Страдамус, нахмурив брови, развеял сгенерированные Опознавательным Порошком изображения, дабы они никого не смущали. Пока Грамм-Пурси возился с телом (вернее, трупом. Головной мозг графа Пифпа уже пошел через левую ноздрю, правда не вышел. Профессор потом долго демонстрировал следователям из Инквизиториума прокрашенное фиолетовым серое вещество, застрявшее у самого выхода из ноздри погибшего), Страдамус изъял стеклянную пепельницу с остатками не употребленного порошка.
Экспертиза показала, что порошок оказался контрафактным, очень низкого качества. Дело ушло под контроль Инквизиции, так что никакого расследования не было. Виновным назначили самого графа Пифпа, во-первых, за приобретения не лицензионной продукции, во-вторых, за ее неправильную эксплуатацию. Уполномоченному по взаимодействию магической продукции с обывателями и самому профессору Грамм-Пурси объявили выговор за то, что "не уследили". Продажу Опознавательного Порошка частным лицам в крупных размерах решено было запретить, а принадлежащий графу Пифпу удел решили подвергнуть очистительному напалму. О предварительной эвакуации местного населения не сообщалось.
VIII
- Страдамус. Здесь, - быстро, с характерным скрежетом гвоздей о грязное стекло, произнесла просунувшаяся в щель между косяком и приоткрытой дверью Комнаты Предсказаний блестящая металлическая голова. Это мастер Ксаль Таттун спешил донести великому волшебнику тревожные вести из города, которые, в свою очередь, ему (Ксаль Таттуну) сообщил и просил передать магистр Оророрус, на чью память вообще никогда нельзя было положиться (он обо всем забыл сразу же, как Таттун его оставил).
- Арх-ах! - Филициус Болокомус подскочил от неожиданности. В это время он уже полчаса как должен был быть внизу, в Зале Огня, и читать лекцию о водных элементалях, потому и шарахался от каждого незначительного сотрясения воздуха. Даже простое упоминание о водной стихии в Зале Огня вызывало дикое магическое возмущение, и у упомянувшего тотчас же загорались пятки, а у Болокомуса закончилась противоожоговая мазь. (Такая глупость с местом чтения лекции получилась сознательно -- Филициус проспорил Страдамусу одно желание). Прятался он в большей степени от Магнезинна (студенты, руководствуясь правилом пятнадцати минут отсутствия преподавателя, уже должны были разбежаться). Увидев начищенную и сверкающую железную лысину Ксаль Таттуна, сумел-таки угомонить истерически забарабанившее сердце и даже вразумительно ответил.