От толпы зомби-зрителей волшебник отбился не огненными вихрями и не пламенеющим клинком. Он просто дал им то, чего они хотели. Только восставшие мертвецы прежде всего хотят жрать. Магнезинн угодил их желанию -- он засыпал их дождем из сарделек.
Магнезинн добрался до арки Черного Прохода.
С раскрытыми серебряными зонтиками пройти вниз, через тьму, по винтовой лестнице было нельзя (ну, не пролазили они никак). Пришлось их сложить.
Впереди, за поворотом лестницы, была тень, ведущая к Воротам Арены.
Сер Карлайл очутился в тесном помещении. Его он не видел, однако по тому, что стены благополучно его поджимали с боков, он точно мог определить площадь комнатушки.
Он продолжал двигаться вперед, пока не ударился лбом обо что-то твердое и, наверное, металлическое. В общем-то, данная мелочь никак не повлияла на Героя. Любой порядочный герой с легкостью переносит любые удары судьбы на скорости до шести километров в час, отделываясь непродолжительным звоном в ушах.
Встреча могучего разума сера Карлайла с глупым металлом Ворот Арены закончилась безоговорочной капитуляцией последних -- Ворота распахнулись.
Взору Героя снова предстал песок Арены, правда уже с более близкого расстояния и более интересного ракурса. Сейчас он глядел прямо в затылок Жреца, хаотично разбрасывающегося смертоносными лучами, стоя точно посередине Арены. Той прыти и ловкости, с какой старик перекидывал лучи из стороны в сторону, вытворяя в воздухе немыслимые зигзаги ножом-самострелом, могли позавидовать художники-абстракционисты, штампующие свои шедевры по двадцать штук в час.
Хотя сер Карлайл и занимал промежуточное положение между героем расчетливым и героем безбашенным, вся его расчетливость и хитрость ограничивалась этапом предварительной подготовки, когда же подходило время, собственно, совершения подвига, 90% его мозга снимали свою кандидатуру с выборов на должность главенствующего органа и переходили в автономный режим, передавая всю полноту власти мозжечку. Потому то обстоятельство, что Жрец, чинивший беспорядочную расправу, был сером Карлайлом проигнорирован с самого начала и до самого конца событий, должно восприниматься как совершенно естественное. Героя интересовал только вурдалак, конечность которого не выпускала хватка старика, и только он. Между прочим, вурдалак только пассивно светился. В смысле, он ничего не делал, перемещаясь только тогда, когда старик его тянул, просто стоял и светился зеленовато-голубым светом. Также, учитывая вышеуказанные обстоятельства, связанные с физиологией сера Карлайла, его последующие, совершенно идиотские действия не должны вызывать удивления.
- Сдавайся, вылезшее из сырой могилы создание! - сер Карлайл своей фразой, которая должна была, по его мнению, дезориентировать противника, заставить его поднять лапки вверх и смириться с поражением, получил немного иной эффект.
Жрец обернулся и, не вступая в переговоры, как это делают все цивилизованные противники, направил разбрасывающее искры острие ножа на Героя.
Наверное, барды и менестрели бы не воспели славный подвиг сера Карлайла, если бы его тут же убило бы на месте. Как минимум потому, что тогда бы он не смог им заплатить.
Сер Карлайл даже и не понял, что произошло. Вот только мгновение назад он четко видел светящегося вурдалака, нагло не отвечающего на его требования о капитуляции, и вдруг ему обзор закрывает какая-то большущая деревянная пластина. В этот момент Герой испытал что-то между негодованием и возмущением, правда, о его чувствах тогда никто ничего не спрашивал, ибо не до него было.
Страдамус Магнезинн вышел из Ворот на противоположной стороне как раз вовремя. Если бы он внезапно захотел в темноте насладится умопомрачительной архитектурой Черного Прохода, то сера Карлайла бы пришлось соскребать со стены.
Увидев чересчур смелого идиота, выползшего зачем-то на Арену, Страдамус решил:
1) Спасти несчастного болвана.
2) Воспользоваться его появлением в качестве отвлекающего маневра.
Как только луч сорвался с ножа в сторону Карлайла, Страдамус материализовал на пути луча зеркало (на самом деле, зеркало просто перенеслось из Лаборатории Параллельных Превращений на Арену). Следом за первым отражающим прибором появилось еще шесть, полукругом отгородивших половину Арены, содержащую сера Карлайла, от сумасшедшего Жреца. Луч, отразившись, ударил правее Страдамуса и разнес колонну, удерживавшую балкон. Балкон рухнул вниз.
Старик встретился взглядом со своим отражением и застыл. Последний раз он видел себя несколько месяцев назад. Многое изменилось с тех пор. Прибавившееся к неумолимому времени безумие изуродовало его. Возможно, он даже вспомнил что-то далекое и светлое, что было сокрыто бесконечными черными тучами, застлавшими его разум... возможно... ЧТО?!?
Страдамус решил пошутить. Частого у него это выходило не очень к месту, например, как сейчас.
Черный рваный балахон сумасшедшего старика перекрасился в нежно розовый цвет... с цветочками!
- Лично мне, так больше нравится, - улыбнулся волшебник, так что связки его бороды натянулись.
Он и так безумен. В нем и так не угасал вскинувшийся пламенем гнев. Но это уже слишком...
Это был вопль отчаянного бешенства.
Жрец ткнул в крохотное отражение Магнезинна ножом.
- Он смеется над нами! Он издевается! Великая! Убей его! Уничтожь его!
Второй нож, торчавший у Жреца на голове, заискрился и выплюнул очередной луч. Вверх! С жутким треском потолок Арены испещрили змеевидные трещины, а затем... Прогремел взрыв -- камни, имитировавшие звездное небо при свете луны, посыпались вниз. А зеленый залп ударил вновь. Он пронзил плывущее в небе облако. Воздух завертелся у зеленого столба, и облака приобрели зловещий темный окрас.
- А вот и дождик... - произнес Страдамус, едва успев раскрыть зонт над головой.
Не только камни посыпались на волшебника. С неба на землю, прожигая и оставляя крохотные дымящиеся кратеры, полил дождь. Он пошел точно над Ареной и точно над головой Магнезинна, как будто бы он обзавелся персональной тучкой, наполненной кислотой.
Жрец опять направил свой самострельный ножик-лучемет на волшебника.
- Вот он, Великая! Вот он!
Вновь во все стороны посыпались искры. Не важно, страшный злодей ты или обычный сумасшедший, если что-то работает и калечит людей весьма эффективно, зачем использовать что-то другое и непроверенное?
Однако Магнезинн уже этого крошечного фейерверка, предшествующего появлению убийственного луча, не видел -- перед сумасшедшим стариком появились новые зеркала, так что Жрец теперь был заключен в персональную круглую зеркальную комнату.
Из-за фанерных панелей послышалось возмущенное бормотание.
- Что вы говорите? - поинтересовался Магнезинн, подходя к импровизированной клетке для психа. Наверное, глумление над всем и каждым было у волшебников врожденным -- как-никак Али-Бушмурак был бессовестным разбойником и основоположником жанра "черного юмора" на Фенроте.
- Они не понимают! Они не веруют! Великая! - в голове Жреца, никогда не видевшего себя в таком большом количестве (четырнадцать зеркал, образующих правильный четырнадцатиугольник, окружили его -- знатоки оптики с легкостью посчитают, сколько мнимых изображений себя любимого получил Жрец), что-то переклинило, вынудив прекратить пальбу (хотя, наверное, это все потому, что последний луч просвистел в миллиметре от его уха). Теперь он перешел на то, что Святая Церковь называет "проповедями". - Они не остановят Великую, ибо Она -- есть правительница всех земель Фенрота! Она -- Королева и Богиня! Она -- Великая! Пади ниц презренный!