Она достала с полки книгу, пролистала и поставила обратно.
— Будешь каждую так просматривать? — вскинул бровь Винсент. — Этак мы тут на год застрянем.
— Есть идеи получше?
Вампир кивнул, прошёл к шкафу, взял книгу и спрятал её в инвентарь.
— Так гораздо быстрее. Следи за системными сообщениями или в логах потом посмотри, окажутся ли среди собранного страницы этого твоего гримуара.
— Спереть весь книжный шкаф — это прямо в духе Себа, — фыркнула Лейм. — Ты слишком поддаёшься его дурному влиянию.
— Но он прав, это практично, — возразила Мара, начиная прибирать к рукам вампирскую библиотеку. — Помогайте, у меня инвентарь не резиновый.
Я присоединился к остальным в этом разграблении сокровищницы знаний. В стороне остался только Боб, хотя с шестью руками ему как раз было бы сподручно собирать книги. Но кто-то ведь должен охранять дверь на случай нападения.
— Он не умеет читать по-нашему, — заметив мой взгляд на шестирука, сообщил Винсент.
— А по-нашему — это на каком языке? Тут вроде все сообщения и тексты адаптируются под язык игрока, автоматический перевод.
— На человеческом, — ухмыльнулся вампир.
Я только пожал плечами. Совсем за малолетнего нуба меня держит. Или сам такой, раз считает это смешным. Надо бы понемногу разузнать, откуда они все, из каких стран и времён. Только сперва продумать, что о себе-то рассказывать.
Винсент первым покончил со своей секцией шкафа. Ну да, вампиры же должны уметь двигаться быстрее людей. Чтобы не толкаться с нами плечами, он снова вернулся в кресло, но не рассиживался без дела, а принялся обыскивать ящики письменного стола.
Было бы забавно, найдись искомые страницы именно в столе. Тогда вся возня с книгами вышла бы напрасной. Но нет. Когда я вытащил очередную книгу, за ней обнаружились страницы, спрятанные позади книжного ряда. Просто отодвинув остальные на свободное пространство полки, я достал три листочка бледно-голубой бумаги, сцепленных обыкновенной скрепкой.
— Это случайно не то…
Не дослушав, Мара вырвала страницы у меня из рук. Быстро просмотрев их, она скривилась и почти выплюнула:
— Не те.
— Ищем дальше? — уточнил я.
— Нет, болван! Это страницы того самого гримуара. Просто не те, которые нам нужны.
— А в этих-то какие заклинания? — поинтересовался Винсент.
— Мы не будем использовать другие читерные заклинания, кроме сброса параметров у Йорика, — отрезала волшебница. — Или ты хочешь, к примеру, превратить убитого игрока в зомби, получив контроль над ним? А?
— Да нет… Я просто спросил, — стушевался вампир. — А они что, все там такие? Ну, гадкие. Хотя… А совсем убитого воскресить им можно?
— Да, можно? — тут же вклинилась в разговор Лейм.
Ну да, я ведь убил этого её приятеля, кастеляна замка. Сир, вот как его звали. Интересно, в каких они были отношениях? Друзья, любовники, муж и жена? Конечно, нехорошо получилось. Но он сам полез в драку, когда у меня в руках был тот другой убивающий меч, который эта же парочка где-то и достала. Так что сам нарвался. Я не отрицаю своей вины, ведь мог бы успеть сменить оружие, попытаться победить не убивая, но… Признаться честно, я не слишком ценю чью-то жизнь, кроме собственной.
Возможно, виной тому больше века жизни в реале, продляемой с помощью всех доступных медицинских средств. Мои знакомые, коллеги и даже врачи таких возможностей не имели. Поколение детей моих ровесников уже успело состариться и умереть на моих глазах. Многие — по собственной глупости. Будто бабочки-однодневки, не заботящиеся о завтрашнем дне… Но скорее всего, во мне просто всегда было маловато сочувствия и сопереживания другим. Трое психологов, которых я тоже пережил, пытались докопаться до истоков такого моего отношения к людям, у каждого были свои версии, одинаково несостоятельные. Детство у меня было вполне счастливым, сверстники не обижали, родители любили и уделяли внимание в меру возможностей… Так что чушь вся эта психология. Вот просто не люблю я людей в целом. А за что их любить? В частностях — другое дело. Всех своих четырёх жён я любил. Своих детей тоже. И внуков. К приятелям относился хорошо. А вот какой-то незнакомый мужик, кидающийся на меня с мечом — да за что я его любить должен?
— Не знаю, — отозвалась Мара. — Это, знаешь ли, не слишком стандартная ситуация. Но даже в лучшем случае воскрешённый станет покорным тупым зомби. Как те, которых мы десятками рубили по дороге.