— БЕННИ! — закричал я снова, когда увидел, как он исчезает под водой.
Нет, нет, нет, нет… Нужно было добраться к нему. Вытащить его до того, как он ударится головой о камень и вырубится без сознания или его расплющит о каменный валун, и он останется под водой навечно.
— Бенни, я иду! — выкрикнул я, борясь с тошнотой и чувствуя, как все перед глазами расплывается. Спотыкаясь, быстро снял ботинки и бросил их на землю. Я видел, как он снова протянул руку и попытался схватиться за ветви, в которых запутался, как будто они были спасательным плавательным средством, а не одной из худших опасностей в реке.
— Отпусти ветки! — прокричал я, обогнав его на несколько ярдов, и закинул в воду веревку. — Хватайся за веревку!
Должно быть, он меня услышал, потому что постарался добраться до яркого троса, но тот выскользнул из его рук. Я быстро смотал его, и побежал дальше, чтобы попытаться снова.
— Бенни! — выкрик походил на всхлип отчаяния, когда я начал терять надежду.
Я готов был уже сам сигануть в реку в расчете, что мы каким-нибудь образом окажемся с ним рядом, и мне удастся вытащить его в безопасное место, но в голове не переставая мигала красная лампочка, напоминая о том, что на всех курсах по спасению из воды, которые я когда-либо проходил, требовали строго следовать правилам. Только тогда у Беннета был самый высокий шанс спастись и выжить.
Я снова бросил веревку, изо всех сил стараясь, чтобы она упала на водную поверхность так, что он просто не мог не ухватиться за нее. На этот раз мой расчет сработал, она оказалась точно там, где нужно, и Беннет схватил ее, помогая себе руками и ногами в попытке подобраться к берегу. Я быстро закрепил веревку, обмотав ее вокруг ближайшего дерева, чтобы держать крепче, одновременно выкрикивая при этом ободряющие слова, когда Беннет оказался ближе.
— Вот так, детка, — выкрикнул я. — Ты справишься. Давай, иди ко мне. У тебя получится. Еще совсем немного...
Я мог с уверенностью сказать, что он тратил каждую унцию своей энергии, чтобы добраться до берега. Вода в реке была ледяной, потому что подпитывалась стаявшим на альпийских вершинах снегом, и я знал, что у нас очень мало времени, прежде чем переохлаждение истощит те немногие силы, что у него еще оставались. Беннет уже был белым как простыня, нахлебавшись воды, и я молился, чтобы он смог продержаться еще немного.
В какой-то момент он перестал тянуть веревку, взглянув на меня, и я понял, что у него не осталось больше сил, чтобы продолжать.
— Не могу, — пробормотал он.
Я не столько услышал это, сколько прочел по его посиневшим губам.
— Я знаю, что ты устал, детка, но еще немного. Пожалуйста…
Течение сбило его, и Беннет вновь ушел под воду. Он изо всех сил пытался держаться за веревку, но когда вновь вынырнул, я увидел, как его руки неумолимо скользят по ней. Он посмотрел на меня с таким душераздирающим выражением в глазах, будто просил прощения.
— Нет! — закричал я сквозь слезы. — Даже не смей, блядь! Держи веревку. Держи ее, Беннет Кроуфорд, черт тебя возьми, слышишь меня?!
Я потуже завязал ее вокруг дерева, а затем бросился к нему, зная, что у меня остаются считанные секунды, прежде чем течение вырвет яркий трос из рук Беннета, и я потеряю его навсегда. Это был мой единственный шанс. Если я не смогу добраться к нему вовремя, то с тем же успехом сам могу броситься в воду следом за ним.
Потому что жизнь, в которой его нет, больше мне была не нужна.
Запрыгнув в воду, я в последний момент успел схватить его. Вначале просто сгреб рубашку в кулак, пока не удалось покрепче вцепиться в руку, а потом подтянул Беннета ближе к себе, заметив несколько порезов на бледной коже — водянистая кровь, что сочилась из ран, тут же смывалась рекой каждый раз, когда она окатывала нас очередным ледяным всплеском. Течение настойчиво пыталось вырвать Беннета из моих рук, но я вцепился в него мертвой хваткой.
Если река хотела заполучить его, тогда ей чертовски точно придется попытаться забрать и меня тоже.
Ноги в носках поскользнулись на мелководье, когда я подтянул его ближе к берегу. Я отчетливо чувствовал собственное онемение и был в ужасе от того, что это значит для Беннета, который пробыл в воде гораздо дольше меня. Нужно было срочно обсушить его и согреть.
Даже когда мне, наконец, удалось вытащить его из воды на берег, опасность все еще не миновала. Он был без сознания, поэтому я быстро перевернул Беннета, чтобы попытаться избавить легкие от воды, прежде чем оценить состояние. Кожа была белой и холодной. На виске кровоточила рана и вся рука была исцарапана, но это были единственные повреждения, которые я заметил.
Я ударил его по спине, и он тут же начал отплевываться, рвано задыхаясь и хватая ртом воздух, пока вода выходила из его легких через рот и нос.
Как только он начал более-менее нормально дышать, я схватил его, как это обычно делают пожарные, поблагодарив Бога, что Беннет не был таким большим и массивным, как я. Быстро добравшись до того места, где оставил свой рюкзак, я внимательно просканировал берег в поисках безопасного места — нужно было срочно установить палатку, чтобы обсушить Беннета и согреть его.
Всего в пятнадцати ярдах от реки возвышалась каменная стена каньона с естественным навесом, это была не совсем пещера, но там можно было укрыться от ветра и даже от самого сильного ливня.
Не обращая внимания на горящие мышцы, я работал так быстро как мог, при этом громко разговаривая с Беннетом, хотя прекрасно знал, что он не в себе и не может мне отвечать.
— Только быстренько поставлю палатку, и мы тебя согреем, — бормотал я, щелкая столбиками и шестами, втайне благодаря себя за годы верности одной и той же палатке, которую купил, будучи новичком-туристом. Я мог поставить ее даже во сне, а тот шок, который я испытал, вероятно, был крайне близок к подобному состоянию, потому что я делал все на автомате.
Как только палатка была установлена, я поспешно развернул спальный мешок и бросил его внутрь, а затем вернулся туда, где оставил Беннета, прислонив его к каменной стене и своему рюкзаку. Он то приходил в сознание, то снова отключался, периодически бормоча что-то, и спрашивая, все ли со мной в порядке.
— Ты ранен? — снова спросил он, не открывая глаз.
— Нет, детка. Просто испугался за тебя. Давай-ка быстренько тебя разденем.
Он фыркнул.
— Если ты так настаиваешь...
Я не смог не улыбнуться, стягивая с него рубашку, а затем воспользовался своей собственной полусухой, чтобы тщательно вытереть его, избавив от речной воды и крови на лице и руке. К счастью, обе раны прекратили кровоточить. К тому моменту, как полностью его раздел и уложил в спальный мешок, я сам уже был полураздет. Вся моя сухая одежда пошла на то, чтобы обсушить его. Я нашел маленькую походную печку у себя в рюкзаке, собираясь вскипятить воду и сделать горячий шоколад. Нужно было как можно скорее напоить его чем-нибудь теплым.
Пока плита не спеша нагревала воду, я полностью разделся и скользнул в спальный мешок рядом с Беннетом. Его кожа была как лед, и я сгреб его, оплетая руками и ногами, притягивая максимально ближе к себе, чтобы как можно больше соприкасаться с его замерзшей кожей своей теплой.
Он лихорадочно дрожал, и я не сводил глаз сквозь просвет в палатке, подгоняя воду закипать быстрее. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем над водой появился едва заметный белый пар. Я тут же выполз из спального мешка, различив жалобный протест Беннета.
— Принесу тебе что-нибудь теплое попить. Сейчас вернусь, — произнес я через плечо.
Когда вернулся с огромной кружкой горячего какао, мне пришлось приподнять его и прислонить спиной к своей груди, чтобы помочь пить.