– Понятно.
Похоже, де Бриен был единственным в целом зале, кто сумел что-то понять. Аркелл не понимал ничего, хотя теперь он знал, где два его друга провели весь день.
– Мы не станем награждать вас свининой, сударь, – язвительно бросил де Бриен. – Канцлер, дайте ему кошель с золотом.
Затем последовал обед. В Айронхолле Аркелла не раз предупреждали, что служба Клинка по большей части сопряжена с невыносимой скукой, но никто не упоминал о пытках. Он и Оук стояли за спиной подопечного, и их пустые желудки ворчали дуэтом. Бо умел забывать о еде, занимаясь чем-то важным.
Стол регента стоял выше стола Вассайла, но оба ломились от яств. Супы и жаркое, рыба и оладьи, горшочки с ароматно пахнущим шоре, пироги и хлеб – всего этого хватило бы на весь двор. Но двор стоял и смотрел на вкушающих хозяина и почетного гостя. Когда первые блюда остыли, их убрали, заменив на новые, столь же изысканные и разнообразные.
За второй переменой последовала третья – жареный поросенок, миноги, тушеный фазан с…
Вассайл рыгнул. Регент почти не ел. Разговор тек вяло. Но еда… о, еда!
Далеко за полночь, когда свечи сгорели почти наполовину Аркелл вышел во двор подышать мягким, освежающим ночным воздухом. Мерцали фонари, тихо ржали лошади, привычно пахло сеном… Оук помогал лорду Вассайлу занять место в карете. Хейвика погрузили раньше.
– Сударь?
Аркелл обернулся и увидел сначала величественные белые усы, а затем и еще более величественную фигуру Добероша. Только теперь, впервые оказавшись рядом с легендарным воином, он заметил, какие острые у него глаза и как он подавляюще огромен.
– Милорд?
– Не знаете ли вы, случайно, где сейчас капитан Бомон?
Доберош говорил негромко, но властно. За его спиной стоял де Роже, очевидно, успевший залечить рану. Лицо графа ничего не выражало, но шрам выделялся сильнее обычного. Чуть дальше виднелись еще двое.
– К сожалению, нет, милорд.
Если у него еще есть голова на плечах, подумал Аркелл, то Бо мчится сейчас во весь опор к границе. Увы, Клинок не может покинуть подопечного.
Доберош понизил голос:
– Мне очень нужно с ним встретиться.
– А я горю желанием возобновить наше короткое знакомство, – добавил де Роже.
– Уверен, он будет польщен.
Когда-нибудь, но только не сейчас. И хорошо бы встретиться с ними поодиночке.
– Когда увидите его, передайте, что мы с графом де Роже и еще парой друзей будем ждать встречи завтра в полдень.
Сердце у Аркелла запрыгало, как будто покатилось по брусчатке.
– Конечно, я так и сделаю, милорды.
Доберош улыбнулся. Едва удостоив презренного Клинка кивками, они повернулись и исчезли в темноте.
8
Вассайлу не нравилась исилондская кухня – тошнотворная, постная. Не нравилось ему и местное вино – слабенькое, разбавленное. Кусок жареной кабанятины да рог эля – вот еда для настоящего мужчины! И еще лорда мутило от спутника, этого Хейвика, храпевшего до самого дома. Слишком слаб, не умеет пить, а ведь это-то послу и нужно в первую очередь. Надо сообщить королю о столь прискорбной некомпетентности.
А вот регент произвел впечатление – образцовый аристократ, хранитель вековых традиций. Радовала лорда и Серебряная Роза, украшавшая теперь его плащ. Втайне он надеялся на Серебряную Розу с Каплей Росы, но, впрочем, олухи при дворе Ательгара все равно не заметили бы разницы.
В общем, вечер удался бы на славу, если бы не этот мальчишка Клинок. Слава Восьми, что его высочество проявил снисходительность! И зачем только Ательгар навязал ему эту троицу! Пора указать выскочкам их место.
В посольстве слуги помогли лорду выбраться из кареты, а потом занялись спящим Хейвиком. В сопровождении Клинков Вассайл ворвался в приемную, намереваясь учинить суд и расправу.
– Где капитан Бомон?
Испуганный привратник задрожал от страха.
– Э… кто? А, тот молодой человек с мечом? Думаю, он здесь, милорд. Да… Он сказал, чтобы вы по возвращении сразу прошли к нему.
– Я? К нему? – Вассайл повернулся к стройному Клинку: – Найди и приведи его ко мне. А ты, – он бросил взгляд на хромого, – объясни, почему устроил весь этот переполох сегодня вечером. Опозорил меня, свой Орден и короля.
Мальчишка не дрогнул.
– Я исполнял указания Старшего, милорд. Уверен, он был бы рад…
– Старший – Бомон? Так вот, никакой он больше не Старший! В моей охране не будет никаких командиров. Приказывать отныне стану я!
Первый, Аркелл, о чем-то спросил лакея и умчался. Через минуту он возвратился, также бегом, со странным выражением на лице.
– Старший ждет вас в вашей спальне, милорд. Лучше бы вам пройти, как он просит. Есть проблема…
Проблемой были ступеньки и эти шустрые щенки, вертевшиеся под ногами, как мыши. Кряхтя, сопя и задыхаясь Вассайл доплелся по коридору до отведенной ему комнаты! Комната тоже была не в его вкусе, и он выбрал ее лишь из-за узких окон и надежного, прочного замка на двери. Уходя, лорд дважды повернул ключ, но теперь дверь стояла распахнутая настежь. Бомон приветствовал подопечного улыбкой и скромным поклоном.
– Как ты смеешь влезать в мою комнату? – загремел Вассайл. – Где ты был? Когда я исполняю обязанности королевского посланника, старший охраны должен быть при мне. Отныне…
Он прошел в глубь комнаты, мимо дерзко ухмыляющегося юнца, и увидел сидящего на стуле мастера Меррисока, связанного и с кляпом во рту. У его ног стоял сундучок для донесений с откинутой крышкой; содержимое было аккуратно разложено рядом.
– Я поймал шпиона, милорд, – весело сообщил Бомон. – Он снимал копии с вашей переписки.
Тяжело, словно из него выпустили воздух, Вассайл опустился на стул. Два других Клинка вошли и закрыли дверь, но он не рискнул взглянуть на них. Катастрофа. Его величество особо упирал на соблюдение секретности. И надо же, предателя обнаружил этот проклятый Клинок! Вот если бы получилось наоборот: секретарь невиновен, а изменник – Клинок… но так не бывает. Нечего и мечтать. Клинки – это абсолютная преданность.
– Как он сюда попал? – прохрипел лорд.
Бомон показал нож, обычный нож, каким пользуется за столом каждый мужчина.
– Предполагаю, что с помощью вот этого, милорд. Рукоятка – посмотрите! – это так называемый золотой ключ.
– Но у меня есть такой ключ. – У Вассайла кружилась голова. – Великий Инквизитор дал мне его по приказу короля. Я воспользовался им, когда закрывал дверь перед уходом.
– Наверное, у Меррисока более сильное заклинание. – За сияющей улыбкой явно крылась насмешка. – Возможно, они оба из одного источника. Он признал, что работал на Палату Расследований.
– Так он инквизитор?
– Нет, всего лишь шпион. Вот янтарная палочка – он прокатывал ее по оригиналу, чтобы расшифровать документ, копировал текст, а потом таким образом перешифровывал. Собирался сделать несколько копий и продать их Черной Палате, фитанийскому посольству, гевилианскому консульству…
– Вытащите у него кляп. Хочу услышать, что он скажет.
– Боюсь, его крики разбудят всех в этом доме. Предлагаю отвести изменника в подвал: там есть звуконепроницаемая камера, и мы сможем допросить его по-настоящему. Как я уже объяснил мастеру Меррисоку, Клинки не любят инквизиторов, и в Айронхолле нас учат развязывать языки.
Аркелл только закатил глаза.
– Итак, он прочитал все документы? Вы, полагаю, тоже?
– О нет, милорд. Конечно, нет. Я прочитал только копии. Они ведь не секретные, не так ли?
Бомон вздохнул, сожалея о жестокости мира. Не зная, что сказать, Вассайл сменил тему:
– Почему вы приказали Оуку бросить вызов де Роже? И снова мальчишеская улыбка.
– Он хромает. Если даже хромой Клинок побивает лучшего из Сабель, то они воздержатся от резких действий против вашей светлости, верно? При этом я заботился лишь о ваших интересах. Вы же знаете.
Понимая, что проигрывает еще одну битву, Вассайл с трудом оторвался от стула.
– Вот что… отныне я определяю, в чем мои интересы, понятно? Вы освобождаетесь от обязанностей командира, понятно? Пусть и поймали шпиона…