С упорством быка он двинулся вперед. Таша спряталась за каменную стену в конце скамьи.
– Предупреждаю тебя. Иди сюда или я применю силу. Королева Шивиаля и не пыталась стоять, а даже если бы и захотела, ноги все равно не держали ее. Ей было трудно дышать…
Лорд Вассайл встал между ними.
– Царевич, вы обращаетесь к королеве Шивиаля. Прошу вас быть более уважительным.
– В сторону, ты, гниющий старый дурак!
Федор хотел было оттолкнуть Вассайла с пути. Меч Аркелла помешал ему это сделать. Царевич потянулся к сабле, и запястье Клинка дернулось. И тут началось… Таша видела, как меч прошел сквозь бороду Федора. Царевич упал и распластался на полу. Лорд Вассайл издал странный крик и опрокинулся на руки Бомона. Мечи мелькали, раздавались крики.
Таша бросилась на пол и закатилась под лавку. Где Ольга?
– Стойте! Стойте! Все! – крикнул Вяземский. – Подождите!
Таша встретилась с изумленными глазами царевича, лежащего на полу. Река крови стекала с его бороды, поток, океан крови, больше, чем могло быть в любом смертном. Она довольно часто видела, как перерезают горло свиньям. Кровь пускали в ведро, но ее было не так много. Он поднес руку к шее, пытаясь зажать рану пальцами.
– Ты умираешь! – прошептала Таша.
Странно, она смеялась, хотя было не смешно. Почему она смеется? Федор – наследник Игоря. Он не должен умереть.
На губах царевича пузырилась кровь. Рядом с ним на полу лежал лорд Вассайл. Клинки стояли перед ним на коленях. Его лицо покрылось пятнами, агония исказила черты. Он тяжело хрипел и держался за грудь.
– Подождите! – снова вскрикнул Вяземский. – Ваш главный мертв! Думаете, царь простит вас? Только не Игорь! Он схватит всех в этом доме и живыми скормит псам.
Мужчины рычали, как голодные волки, но никто не шевелился.
Кровотечение у Федора прекратилось. Глаза его не двигались. Лицо приобрело цвет белой бумаги. Таша решила, что не станет оплакивать его. Скиррии будет лучше без него. Теперь Дмитрий станет наследником трона. Нет… ребенок, которого носит Софья…
Старик тоже умирал. Зал притих, все молчали перед лицом смерти. Его дыхание останавливалось, возобновлялось и снова прекращалось.
Через мгновение Бомон закрыл ему глаза.
Трое Клинков встали как один и вынули мечи. Выскочили вперед. Сэр Катберт последовал за ними. Крики бряцанье стали. Кровь. Стук подошв. Таша зажмурилась и Закрыла уши. Слов не было слышно, лишь крики ярости и боли. Тяжелые удары. Проклятия и редкие извинения, хлопнула дверь, выкрики и удары стихли. Дверь снова громыхнула, и зал погрузился в тишину. Только кто-то хрипел в агонии. Таша осторожно открыла глаза. Она была в крови, но не в своей.
Мир обезумел.
Повсюду валялись тела: Федора, Вассайла, юноши, наткнувшегося на меч, Вяземского, лежавшего лицом вниз. Это его кровь забрызгала ее.
– Ольга? – позвала Таша, вставая на ноги. – Ольга? Она нашла ее рядом с дверью, мертвой. Не могла найти Бомона или Аркелла. Другие тоже исчезли. Ни у кого не было времени взять верхнюю одежду. Никто не смог бы выжить долго в такую погоду. Таша увидела Оука, изрезанного на кусочки. Если в ближайшее время никто не вернется, значит, в живых осталась она одна.
Когда Таша стала считать трупы, обнаружила, что один из стрельцов смотрит на нее. Он лежал на полу, поджав колени. Она подбежала к нему. Мужчина был немолод, в морщинах, седой. Одежда в крови.
– Могу я помочь? Он кивнул.
– Как? Перевязать?
– Умираю… – Человек несколько раз вздохнул. – Не… хотел… Это заняло три дня…
– Не понимаю, о чем вы.
– Пить.
– Да. – Девушка встала. – Я найду воду.
Таша пробралась меж тел к ведру с водой и принесла ковш умирающему. Почти всю воду разлила по дороге, но ему тоже кое-что осталось. Он закрыл глаза. Она ждала, пока он снова заговорит.
Дрожа, Таша поторопилась к огню. Камин горел ярко, но ей все еще было холодно. Поленьев мало. Что ей делать, когда они закончатся? Она была в шоке, мысли перепутались, как в ту ночь, когда на нее напал Федор. Ужас охватил ее.
Дверь распахнулась. Вместе с порывом ветра в зал влетел мужчина, тащивший на плечах другого. Он пробрался меж тел к камину. Таша отскочила от него и бросилась закрывать дверь. Вернувшись к огню, под маской крови она узнала сэра Бомона. Он стоял на коленях перед мужчиной, которого принес с улицы.
– Он мертв? – спросила Таша.
Бомон посмотрел на нее, как будто не мог вспомнить, кто перед ним.
– Теперь все в порядке. Не бойтесь.
Он плакал. Слезы оставляли на его щеках алые полосы.
– Я не боюсь. – Она не боялась? Трудно сказать. – Аркелл мертв?
– Не могу найти ни одной раны. У него что-то с головой.
Таша отпрыгнула, когда Клинок встал. Он не обращал на нее внимания. Огляделся кругом, бормоча что-то под нос, обращаясь к трупам:
– Вы выбрали плохое время, чтобы умереть, мой господин. Скиррии без тебя будет лучше, Федор, но твой папочка не обрадуется. Оук, Оук! Что я скажу, когда принесу «Печаль» в Айронхолл? Катберт, ты сражался как рыцарь. Вилф? Вилфа больше не будут кусать клопы. Сергей? – Он повернул свою страшную маску к Таше. – Твоя подруга? Почему она побежала?
– Если бы не ваши глупые игры с поддельными письмами, ничего бы не случилось!
Бо задрожал, вытер лицо, словно представив, как он выглядит.
– Здесь есть еще кто-нибудь живой?
Она замерла. Бомон продолжил осмотр. Сзади и спереди послышался шепот. Потом он вернулся, вкладывая меч в ножны.
– Ваше величество… – Неуместная улыбка сверкнула из-под потеков крови. – Вы выглядите не очень величественно. Как долго продлится буря?
– Откуда мне знать?
– Вы больше знакомы с погодой, чем я. Не знаю, сколько удрали – трое или четверо – они легко одеты. Как долго до Моркуты? Приведут ли они помощь? Мы Должны уехать до того, как снег прекратится, чтобы не оставить следов.
– Мы поедем назад в Кинск. Я настаиваю!
– И что вы скажете царю? – Он рухнул на лавку. Посмотрел на тело подопечного. – Мне надо проверить лошадей. Люди Федора оставили своих на горе, они оседланы. Чудовища!
– Как долго мы останемся здесь? Здесь нет дров.
– Только на одну ночь. Если решим остаться подольше надо перебраться в помещение поменьше.
– Но потом мы вернемся в Кинск.
Лучше даже Фарицев. Ей нужны Софья, Дмитрий, семья… Не это чудовище.
– Сначала лошади.
Бомон с трудом поднялся и подошел к двери, где лежали меха. Одевшись, он вышел в облако тумана и снега.
– Позор, позор.
Она подпрыгнула. Сэр Аркелл открыл глаза. Таша опустилась на колени рядом с ним.
– Хотите пить?
Он вздохнул, пытаясь ей улыбнуться.
– Позор, позор, позор, позор, позор…
– Перестаньте!
– Жаль, жаль, жаль, жаль, жаль…
– Остановитесь!
Но он не остановился. Продолжал повторять «жаль». Снова и снова. Ее крики не помогали. Разум покинул Аркелла. Таша наконец поняла, что находится среди тридцати внушающих ей ужас трупов. Среди них тело царевича. Что, если Софья совершила ошибку, забеременев сейчас? Дмитрий следующий в списке. Как долго мягкий Дмитрий сможет удерживать трон?
– Жаль, жаль, жаль…
Что будет с ней, запертой здесь с двумя убийцами? Теперь она вынуждена верить шивиальцам. Возможно, появятся другие. Кто-то должен искать Федора!
Огонь догорал. Она собрала угольки вместе, чтобы поддержать пламя. Вспомнила, что сэр Бомон сказал о помещении поменьше, которое легче обогреть, – и без трупов. Наверное, следует подготовить вещи. Таша принялась за дело. Вещи. Немного еды. Верхняя одежда. Не могла найти плащ Бомона. Замерзнув, девушка вернулась к камину.
Аркелл сидел. Повторял:
– Позор! – и опять: – Позор, позор, позор, позор, позор…
– Прекрати! – закричала она.
Клинок повернулся к ней и заговорил еще громче. Таша заорала:
– Идиот! Слабоумный! Сумасшедший!
Она ударила его.
– Безумец!
Клинок моргнул:
– Клянусь светом законной причины, право различимо…
– Что?
– Уверенность – мать спокойствия и мира, неуверенность – причина разногласия и споров. – Он рассмеялся, как ребенок, удивленный своим открытием. – Здесь был дан хороший урок и совет…