Эту область под Эленделем буквально испещряли древние пещеры. В этом же районе орудовала банда, которая то появлялась, то бесследно исчезала, словно у них было тайное скрытое логово.
Мараси сверилась с картой. На ней красовались свежие пометки строителей и более старые надписи, указывавшие, что поблизости была некая аномалия, обнаруженная прокладчиками канализации много лет назад, и которую до сих пор никто толком не изучил.
– Боюсь, Ме-Лаан собирается со мной расстаться, – тихо проговорил Уэйн. – Наверное, поэтому я в последнее время непривычно хмур и уныл.
– С чего ты взял, что она хочет тебя бросить?
– Так она сама сказала: «Уэйн, думаю, через пару недель мы с тобой расстанемся».
– Как любезно с ее стороны.
– Похоже, у нее новое задание от босса. Но все равно, пусть наши отношения развивались и не слишком бурно, так объявлять о расставании нельзя.
– А как надо?
– Кинуть что-нибудь парню в лоб, – ответил Уэйн. – Продать его шмотки. Сообщить всем друзьям, какой он болван.
– Интересные же у тебя прежде были отношения.
– Какие там интересные. Просто неудачные. Я посоветовался с Джемми Уоллс насчет того, что делать… Ты ведь ее знаешь? Она завсегдатай в таверне.
– Знаю, – сказала Мараси. – Репутация у нее… так себе.
– Что? – возмутился Уэйн. – Кто это вздумал на нее поклеп наводить? У Джемми идеальная репутация. Она лучше всех шлюх в районе делает…
– Упаси меня от таких подробностей. Спасибо.
– «Так себе», – усмехнувшись, повторил Уэйн. – Мараси, я ей это передам. Она свою репутацию усердным трудом заработала. Расценки у нее в четыре раза выше, чем у остальных! Да уж, «так себе».
– И что она сказала?
– Сказала, что Ме-Лаан хотелось видеть от меня больше отдачи, – ответил Уэйн. – Но, думаю, тут Джемми ошиблась. Ме-Лаан не пудрит людям мозги. Говорит, что думает. Так что… сама понимаешь.
– Сочувствую, Уэйн, – сказала Мараси, убрав карту под мышку и положив руку ему на плечо.
– Я понимал, что это ненадолго. Знал это, ржавь разбери! Ей ведь, сколько там, тысяча лет?
– Примерно на триста меньше, – поправила Мараси.
– А мне еще сорок не стукнуло, – сказал Уэйн. – А если принять во внимание мою моложавую внешность, то больше шестнадцати не дашь.
– Еще про чувство юмора забыл.
– Блин, точно, – согласился он и вздохнул. – В последнее время мне… тяжеловато приходится. Вакс нос задирает, Ме-Лаан месяцами где-то болтается. Такое чувство, что никому я не нужен. Хоть здесь, в канализации, жить оставайся.
– Не надо, – ответила Мараси. – Ты мой лучший напарник.
– Единственный.
– Единственный? А как же Горглен?
– Ну нет. Он же не человек. У меня есть документ, подтверждающий, что он замаскированный жираф. – Уэйн улыбнулся. – Но… спасибо, что интересуешься. Спасибо, что переживаешь.
Мараси кивнула и двинулась дальше. Когда она воображала себя великой сыщицей и законницей, такого и представить не могла. По крайней мере, пахнуть стало чуть лучше – а может, она просто привыкла.
Она крайне обрадовалась, когда точно в отмеченном на карте месте обнаружила в стене старую металлическую дверь. Уэйн поднес фонарь, и не нужно быть сыщиком, чтобы понять: ею совсем недавно пользовались. Сбоку виднелись серебристые царапины, а ручку очистили от вездесущей слизи и паутины.
Те, кто прокладывал канализацию, обнаружили эту дверь и отметили ее как потенциально исторически ценный объект. Но их заметки затерялись в бюрократической волоките.
– Ничего себе, – произнес Уэйн, наклоняясь к двери рядом с ней. – Первоклассное чутье, Мараси. Сколько старых отчетов пришлось перерыть, чтобы обнаружить это место?
– И не сосчитать, – ответила она. – Кому скажи, сколько времени я провожу в архивах, не поверят.
– Про такого рода изыскания в сказках и легендах стараются не упоминать.
– А в Дикоземье вы этим занимались?
– Ну, в некотором роде, – ответил Уэйн. – В Дикоземье под этим обычно подразумевается, что ты опускаешь какого-нибудь проходимца мордой в канаву и держишь, пока не сознается, что присвоил чье-то старое разрешение на добычу руды и все в таком духе. Плюс ругательства.
Мараси передала Уэйну винтовку, а сама осмотрела дверь. Уэйн был от этого не в восторге, но, по крайней мере, теперь его руки не дрожали, когда держали огнестрельное оружие. Мараси так ни разу и не видела его стреляющим, но он утверждал, что сможет, если понадобится.