- О чем вы думаете? - спросил Карпантьери.
- Ни о чем.
Я думал о том, что, следуя за белой машиной, мы проделываем теперь тот же самый путь, который я проделывал пешком, на рассвете, когда провожал Кармен из "Калавадоса" к ней домой. Авеню Монтеня. Площадь Альма. Я не успел взглянуть на окна, выходящие на улицу Жана Гужона, я увидел только ограду садика, похожего на нос корабля. Света нигде не было. Должно быть, Кармен давно отсюда уехала. Что с ней стало? Я не отваживался спросить об этом Тентена. Впрочем, если верить его показаниям, он был мало знаком с Кармен. И все же я решил попытать счастья и, откашлявшись, спросил:
- У Майо была приятельница, она жила в первом этаже, за этой оградой...
- Вот как?
- Вы не были с ней знакомы?
- Нет.
Я так и знал. На вопрос, который для тебя важен, никто никогда тебе не ответит. Впрочем, не имеет значения: я сам могу выяснить, что стало с Кармен. Чтобы навести о ней справки, мне не нужен этот бесцветный статист.
- У Майо было столько знакомых женщин... - сказал он. - Я в них запутался.
Мы следовали за "ланчей" по авеню Монтеня.
- В газетах писали, что он умер на авеню Монтеня, - сказал я.
- Так писали... Но это неправда...
Тентен остановился почти в самом конце улицы против бывшего гаража. "Ланча" медленно удалялась от нас, пересекла площадь Рон-Пуэн и поехала по авеню Матиньона.
- Вы его упустите, - сказал я.
- Он-поедет по авеню Монтеня в обратном направлении... Так что мы можем подождать здесь...
- Я устал... Я хотел бы вернуться в отель...
- Не можете же вы нас бросить!..
Тентен повернулся ко мне в полном смятении.
Он был прав. Я не мог их бросить. Я сунул руку в капкан, и капкан захлопнулся - обратного хода не было. При виде этой крупной головы с пухлыми щеками и этих беспокойных глаз у меня сжалось сердце.
- Сколько еще ночей вы собираетесь ездить за ним следом?
- Не знаю... У меня бессонница... Так что для меня это не составляет труда...
- Вам следовало бы, однако, решиться заговорить с ним...
- Я пытался, - глухо сказал он.
И снова обратил ко мне свое помятое лицо.
- Он ничего не слышит... Он застыл за своим рулем... как деревянный... Спина прямая, шея не гнется... Точно лунатик.
Он открыл ящичек для перчаток.
- Однажды ночью он остановился против сквера Гальера, я вышел из машины и сфотографировал его... У меня аппарат "Инстаматик"... Хотите посмотреть?..
Он зажег верхнюю лампочку и протянул мне две фотографии. На них я различил только белую дверь машины и в рамке стекла белый отложной воротник плаща. Остальное тонуло во мраке.
- Мне это мало что дает, - сказал я.
Но вот "ланча" снова появилась в начале авеню Монтеня и покатила в нашу сторону. Карпантьери выждал немного, чтобы развернуться.
- Долго нам еще ехать за ним?
- Да нет... Не волнуйтесь... Скоро конец. - Тон у него стал обиженный, словно я совершил святотатство. - Я понимаю, это может надоесть тому, кто не был близким другом Жоржа Майо.
- Я им был.
- Но не таким, как я.
Я счел за лучике промолчать.
Площадь Альма. Я невольно снова бросил взгляд на квартиру Кармен. Все тонуло во мраке. Маленькая площадь со скамьей, решетка ограды, окна, кладка здания. Только на листве деревьев в саду лежал зеленый отсвет. Я вспомнил свое первое появление здесь. Вспомнил, как добирался сюда с Лионского вокзала. Вспомнил поездку по весеннему Парижу и чувство, не повторившееся потом уже никогда: наконец я начинаю жить...
Мы поехали по аллее Альберта I, потом по аллее Королевы. Белая "ланча" катила посередине дороги, но это не имело значения - встречных машин не было. Аллея Королевы была широкой лесной аллеей, и непонятно было, куда она ведет. Уж не к морю ли?
Возле статуи короля Альберта I "ланча" развернулась. Лужайка, обсаженная платанами. Иногда по ночам я гулял здесь с Кармен. А иногда один. Перегнувшись через парапет набережной, я глядел на парижский порт и стоящие у причала корабли.
- Последняя трасса, - зловещим голосом сказал Тентен.
Мы въехали следом за "ланчей" на мост Александра III, но посередине моста Тентен вдруг заглушил мотор. "Ланча" стала удаляться, ее белый корпус скрылся за поворотом набережной Орсэ.
- Вот и все... конец...
- Дальше вы его не провожаете?
- Почему же, провожаю... Он едет по набережным до моста Гарильяно. Через Порт-Сент-Клу выезжает на Западную автостраду... Около часа катит по ней... Потом разворачивается и едет обратно к Парижу... Это может продолжаться часами...
- А где он живет, вы не знаете?
- Мне кажется, где-то между Сен-Клу и Сюрен... Очевидно, в Валь-д'Ор... Возле Валь-д'Ор он всегда от меня уходит...
Голова его поникла.
- Не хотите выйти глотнуть свежего воздуха? - спросил я.
- Хочу.
Мы вышли из машины, я облокотился на парапет моста. Внезапно я почувствовал страшную пустоту. Мне недоставало ее - недоставало белой "ланчи".
Мне всегда нравился вид, открывающийся с этого моста. Справа Трокадеро и ступенчатые дома Пасси, за которыми воображение рисовало былые шале и сбегающие по склону парки. А с другой стороны - огни площади Согласия. И Сена в красных и серебристых отсветах. Здесь было не так жарко и легче дышалось. Один из фонарей парапета из позеленевшей бронзы освещал лицо стоявшего рядом со мной Карпантьери. Это лицо в желтом свете фонаря показалось мне еще более оплывшим и помятым. Губы Карпантьери были брюзгливо поджаты, а брови нахмурены, словно он вот-вот заплачет. Он молчал. Ему не надо было ничего мне объяснять. Я и сам все понимал. Перейдя известную возрастную черту, должно быть, очень нелегко походить на Тентена.
На улице Риволи Карпантьери остановил машину. Я пожал ему руку.
- Мы могли бы встретиться снова, - сказал я ему.
- Если хотите... Мы еще недели две будем снимать на том же самом месте... Где меня найти, вам известно...
- Я даже смогу еще раз погоняться с вами за "ланчей"...
Но я тотчас пожалел, что в голосе моем прозвучала легкая ирония.
- Как хотите, - сухо сказал он. - Я, во всяком случае сейчас, каждую ночь следую за машиной Майо... Меня это занимает...