«Во что бы то ни стало удерживать рубеж Цыбенко, Карповка, Россошка. Всеми силами помешать тому, чтобы Питомник попал в руки русских. Цыбенко во что бы то ни стало отбить у противника. Командующему армией сообщить о принятых контрмерах, а также о том, при каких обстоятельствах без разрешения ОКХ было оставлено Цыбенко»[89]. Но никакие приказы германского командования не могли повернуть ход событий в желаемом для врага направлении.
На 12 января 7-й армейский корпус удерживал территорию Совхоза № 1, а 14-й немецкий танковый корпус продолжал оборонять берег Россошки, имея в своем распоряжении лишь легкое пехотное оружие.
Окруженный нашими войсками в Цыбенко, противник предпринимал неоднократные атаки группами пехоты, усиленной танками. После отказа сдаться гарнизон Цыбенко был полностью истреблен. До батальона вражеской пехоты, пытавшейся контратаковать наши наступающие подразделения в районе высоты 111,6, было уничтожено залпом гвардейских минометов. Позиции были буквально усеяны трупами германских обгоревших солдат.
В войсках противника падала дисциплина. Паника начала охватывать целые подразделения и части. 12 января, когда вблизи аэродрома Питомник появилось несколько советских танков из 91-й танковой бригады, немцы поспешно бежали оттуда. Историк В. Адам передает рассказ очевидца этого эпизода — германского штабного офицера. «Паника началась неожиданно и переросла в невообразимый хаос, — говорил он. — Кто-то крикнул: „Русские идут!“. В мгновение ока здоровые, больные и раненые — все выскочили из палаток и блиндажей. Каждый пытался как можно скорее выбраться наружу. Кое-кто в панике был растоптан. Раненые цеплялись за товарищей, опирались на палки или винтовки и ковыляли так на ледяном ветру по направлению к Сталинграду. Обессилев в пути, они тут же падали, и никто не обращал на них внимания. Через несколько часов это были трупы. Ожесточенная борьба завязалась из-за мест на автомашинах. Наземный персонал аэродрома, санитары и легкораненые первыми бросились к уцелевшим легковым автомашинам на краю аэродрома Питомник, завели моторы и устремились на шоссе, ведущее в город. Вскоре целые гроздья людей висели на крыльях, подножках и даже радиаторах. Машины чуть не разваливались под такой тяжестью. Некоторые остановились из-за нехватки горючего или неисправности моторов. их обгоняли, не останавливаясь. Те, кто еще был способен передвигаться, удирали, остальные взывали о помощи. Но это длилось недолго. Мороз делал свое дело, и вопли стихали. Действовал лишь один девиз: „Спасайся, кто может!“
Но как можно было спастись в разбитом городе, в котором нас непрерывно атаковали русские? Речь шла не о спасении, а о самообмане подстегиваемых сильным страхом, оборванных, полумертвых людей, сломленных физически и нравственно в битве на уничтожение.
Скоро, правда, стало известно, что Питомник снова в наших руках. И хотя выяснилось, что аэродром атаковала лишь разведка противника, немногие больные и раненые возвратились назад. Слишком глубоко овладел страх нашими солдатами. Большинство же летчиков и санитаров лишь к вечеру вернулось в Питомник»[90].
Штаб 6-й армии слал командующему группой армий «Дон» Манштейну радиограммы с требованиями доставки авиацией батальонов с тяжелым вооружением, чтобы иметь возможность продолжать свое сопротивление. Но осуществить подобную переброску уже не было возможности. Более того, с 13 января о боях 6-й армии в сводках вермахта никак не упоминалось. Хотя для успокоения Гитлера продолжались разработки новых планов деблокады. Именно 13 января 1943 года начальник генерального штаба ОКХ Цейтлер одобрил разработку оперативного отдела — план «Дитрих» («Отмычка»), а именно деблокирование и вывод 6-й армии из окружения в феврале — марте 1943 года!
Пока немцы разрабатывали планы, наши войска продолжали наступать. К вечеру 13 января они выполнили задачу первого этапа. Западный выступ оборонительной системы немцев был срезан.
На направлении главного удара наши части достигли реки Россошка на участке Карповка, урочище Синий Яр и далее на север рубежа Совхоз № 1, высота 122,9.
Остатки разбитой германской группировки, боясь окружения, отошли на восточный берег речки. Здесь они совместно с подошедшими резервами попытались вновь организовать сопротивление, зацепившись за укрепления нашего бывшего среднего сталинградского обвода.