Но вопрос в следующем: за исключением американских военных профессионалов, от Эндрю Басевича и Филиппа Джиральди до полковников Патрика Ланга или Вилкерсона, может ли эта американская элита, ее дипломаты и военные эксперты хотя бы понять, что такое настоящая война и как военные и экономические парадигмы изменились? В их послужном списке прямо сказано, что они не могут. В то время как советолог из Военно-морского колледжа США Том Николс сетовал на утрату Америкой веры в экспертные знания10, в данном случае приходится задаться вопросом: почему американцы должны иметь эту веру с самого начала, после того как данные будут рассмотрены, и почему они не потерять его раньше? Все результаты этой «экспертизы» указывают на весьма веские основания для неизбежной потери веры американцев. Трудящаяся Америка хочет того же, чего хочет большинство нормальных людей: иметь достойную работу, многообещающее будущее для своих детей, стабильность и возможность свободно выражать свое мнение, не будучи запертыми в удушающей политкорректности. Эта Америка не хочет вести непрерывные войны за границей ради интересов Израиля, Саудовской Аравии или кого-либо еще, у кого есть слух и карман американских законодателей. В В общем, эта Америка хочет вещей, которые описываются вполне нормальными, моральными терминами человеческой порядочности, а не какой-то либеральной социальной и экономической ортодоксальностью или так называемыми голливудскими ценностями. Это вещи, которые стоит сохранять и за которые стоит бороться.
Но именно эти самые американские элиты, с их сопутствующими учеными и экспертными знаниями, предполагаемым голосом американского высшего понимания, продолжают жить в своем собственном воображаемом мире, в котором США по-прежнему являются «доброжелательным гегемоном» и всемогущим промышленным и экономическим государством с военной мощью. Это уже не имеет ничего общего с реальностью, если вообще имело. Наука и экспертный потенциал американского истеблишмента, далекий от того, чтобы быть научным в глубоком смысле этого слова, просто неадекватен реальным вызовам зарождающегося нового глобального порядка и находится на пути к ситуации, которую описывает Николс:
Экспертам следует всегда помнить, что они являются слугами демократического общества и республиканского правительства. Однако их граждане-хозяева должны вооружиться не только образованием, но и той гражданской добродетелью, которая позволяет им участвовать в управлении своей собственной страной. Обыватели не могут обойтись без экспертов, и они должны принять эту реальность без злобы. Эксперты также должны признать, что их выслушают, а не наложат вето, и что их советы не всегда будут приняты во внимание. На данный момент узы, связывающие систему вместе, опасно изношены. Если не будет восстановлено какое-то доверие и взаимное уважение, общественный дискурс будет загрязнен незаслуженным уважением к необоснованным мнениям. И в такой среде становится возможным всё и вся, включая конец демократии и самого республиканского правления.11
Никто не олицетворяет упадок американского «экспертизы» лучше, чем посол США в ООН Никки Хейли — человек совершенно некультурный и неквалифицированный для дипломатической должности, особенно столь высокого уровня, — не говоря уже о ее большей озабоченности защитой интересов Израиля, чем интересов Соединенных Штатов.
На таком фоне трудно представить, как можно восстановить это доверие и взаимное уважение. Американские элиты просто перестали производить по-настоящему компетентных людей; ранее США даже перестали производить настоящих государственных деятелей, а не только политиков. Когда эксперты терпят неудачу, как они потерпели неудачу в Америке, не в последнюю очередь из-за того, что многие из них вообще не являются настоящими экспертами, их место занимают актеры, комики, спортсмены, теоретики заговора и демагоги из средств массовой информации. Примечательно, что Николс не замечает, что нынешняя американская экспертная среда несет особую ответственность за полную катастрофу, которой стала внешняя политика США. Сейчас этому самому «демократическому обществу» или тому, что от него осталось, угрожает мощный неоконсервативный и либеральный интервенционистский истеблишмент, который фактически имеет право вето и усердно работает, как сознательно, так и нет, чтобы положить конец этому очень республиканскому правительству. В целом, нынешняя американская элита и ее так называемые эксперты-помощники предали жизненно важные интересы Америки как внутри страны, так и особенно за рубежом. Что конкретно и в значительной степени способствовало их печальному провалу, так это почти полное непонимание природы военной мощи, войны и ее последствий. Иначе и не могло быть в стране, военная история которой во многом представляет собой триумфальный миф.