Потребуется появление Интернета, чтобы начать помещать «Бурю в пустыне» в соответствующий экономический, стратегический и оперативный контекст. Советских военных профессионалов особенно озадачило услышать о «новой эре» высокоточных управляемых боеприпасов, которые использовались в качестве определяющего элемента при описании «американского способа ведения войны», когда это была советская война в Афганистане, предшествовавшая « Буре в пустыне»., где впервые наблюдалось небольшое, но немаловажное использование боеприпасов с лазерным наведением на обоих Су-25 советских ВВС 38 , а также использование других управляемых боеприпасов, включая бомбы с телевизионным наведением и снаряды с лазерным наведением - все это было разработано в 1970-е годы, как подтверждает рассекреченный отчет ЦРУ. 39
Тем не менее, поражение сил Саддама в сочетании с возможным распадом Советского Союза породило американскую эйфорию, в которой практически все ориентиры, меры масштабов и пропорций были потеряны. Но за фанфарами скрывалось то, что армейский подполковник и военный аналитик Дэниел Л. Дэвис сжал до нескольких слов: «Правда в том, что Соединенные Штаты далеко не так сильны и доминирующи, как многие полагают». 40 Это была совершенно утерянная истина, ставшая невидимой из-за бурлящей и борющейся исключительности, в которой сейчас доминируют, среди прочего, неоконсервативные идеологи из «Проекта нового американского века». Экономические и военные реалии того, что считалось «побежденной» Россией, были полностью отброшены. Американско-российская «экспертиза», которую из-за отсутствия лучших описаний можно было определить только как комбинацию плохо образованных, но «идеологически» чистых дочерних компаний американских неправительственных и разведывательных грантов, которые, как и многие советские диссиденты, вместо того, чтобы предоставлять великие идеи, вместо этого он сказал то, что от них ожидали: постоянное подтверждение американской исключительности во всем, что Америка делает. Россию следует рассматривать просто как пример того, как дела идут плохо, если не следовать рецептам США. Фактически, от России как нации должны были полностью избавиться — точку зрения, которую не кто иной, как Генри Киссинджер, небрежно подтвердил в своем интервью Якобу Хайльбрунну в 2015 году41 .
Даже военные варианты против России не рассматривались. Многие политики в округе Колумбия могли рассматривать поражение третьеразрядной арабской армии как хороший ориентир при попытке проецировать американскую мощь против нации, которая, даже в разобранном состоянии после распада Советского Союза, оставалась ядерной сверхдержавой, унаследовавшей от СССР множество отраслей промышленности и которой, даже несмотря на постоянные усилия либеральных прозападных «реформаторов», удалось во многом сохранить главную опору национальной независимости и будущего развития: свою военно-промышленную сложный. Это сохранение отражало почти генетическую культурную ориентацию нации, которая безостановочно боролась против бесконечных вторжений современных сверхдержав, от Тевтонских рыцарей до Наполеона и Гитлера.
Однако, как тогда казалось, в 1990-е годы, цифры были не в пользу России; конечно, не используя предиктор материального перевеса. По показателю ВНП (для упрощения мы начнем использовать ВВП) США в 1990-е годы превосходили Россию. Население России было вдвое меньше, чем в Соединенных Штатах, не говоря уже о ее военных расходах по сравнению с расходами Соединенных Штатов, которые исчислялись сотнями миллиардов долларов и должны были превышать весь ВВП России на протяжении 1990-х годов. .
Но со всеми этими индексами была одна проблема. Проблема была структурной и, по большей части, выходила за рамки понимание экономистов и банкиров с Уолл-стрит, той самой категории людей, которые доминируют в американских экономических и даже военных аналитических организациях. Хотя нельзя было отрицать, что Россия буквально умирала от жестоких и бесчеловечных политико-экономических реформ, проводимых с помощью этих самых американских «профессионалов», Россия унаследовала от советских времен многие черты, которые были ее спасением. Даже после распада Советского Союза Россия оставалась крупнейшей по площади страной в мире и самой богатой ресурсами, сохраняя при этом весьма значительную численность населения. Она также все еще сохранила то, что невозможно было отнять, хотя даже это было испытано: ее непревзойденную военную историю и опыт. На фоне явного экономического «аналитического» идиотизма 1990-х годов, когда сравнение размера экономики России с экономикой таких стран, как Нидерланды или даже Португалия, становилось очень модным среди российских либералов и экономических аналитиков ведущих американских СМИ, они каким-то образом упускали из виду то, что даже сильно ослабленные Постсоветские российские или советские вооруженные силы до распада действительно все еще существовали.