Подобные американские военные профессионалы эффективно остановили агрессию США против Ирана в 2008 году.
Сообщается, что адмирал Уильям Фэллон, командующий Центральным командованием США, заявил, что операции против Ирана, предложенные гражданскими лидерами, были, по его мнению, «очень глупыми» и что бомбардировок следует избегать, если иранцы не сделают что-то значительно более безрассудное, чем они делали до этого момента. Трезвая оценка Фэллоном угрозы, возможно, предотвратила ненужную войну. 9
Какими бы похвальными ни были действия адмирала Фэллона, остается фактом, что вся система в США с 2008 года не улучшилась с точки зрения ее способности проявлять здравый смысл и крайне необходимую военную сдержанность, которая часто является функцией военной компетентности. Вместо этого она все больше напоминает безудержный двигатель в доктринальном, стратегическом и оперативном плане. Это неизбежно в стране, которая имеет очень смутное представление о войне, если таковое вообще имеется, и которую на протяжении десятилетий кормили устойчивой диетой исключительности, в значительной степени основанной на фальсификации истории. Это также неизбежно в стране, чьи идеи военно-стратегической школы, далеко не уникальные, за некоторыми заметными исключениями, начинают все больше походить на идеологически отполированные заявления с трибун партийных съездов в Северной Корее или Китае Мао. Такое мировоззрение не только опасно для нации, которая становится пленницей подобных идеологических «мудростей», но и в случае с США в современном мире несет реальную опасность для всей человеческой цивилизации. Проведение этой идеологической догмы с помощью современных вооруженных сил может привести к катастрофическим результатам.
Соединенные Штаты не уникальны в истории искажения общепринятого военного смысла при решении вопросов обороны или, скорее, в американском случае, вопросов нападения. Прежде чем обратиться к этому вопросу дальше, давайте рассмотрим классический пример триумфа идеологии и принятия желаемого за действительное над здравым смыслом и реалистичными оперативными требованиями, который применим к ситуации в современных США. Школа военно-морской мысли французской армии Jeune Ecole (Молодая школа) в конце 19 века сильно препятствовала развитию необходимых боевых возможностей французского флота на протяжении десятилетий. Примечательно, что все это движение в мышлении французского флота, оказавшегося после франко-прусской войны 1870 года без финансирования10 возглавлялось вместе с французским адмиралом Теофило Обом человеком, совершенно неквалифицированным для разработки серьезных проектов в военной доктрине: журналист и предполагаемый «ученый» в области международных отношений Габриэль Шармез.
Причины появления Jeune Ecole были идеологическими, финансовыми и технологическими. Новая технология корабельных пушечных снарядов и торпед, в отличие от пушечных ядер, казалась хорошим средством для антибританской, антиторговой стратегии, в которой, по мнению Оба, скоординированная атака стаями небольших торпед и артиллерийские катера при помощи коммерческих рейдеров смогут нарушить британские морские пути. Молодые французские военно-морские офицеры, а следовательно, и «Школа молодого поколения», с энтузиазмом относились к тем идеям, которые открывали возможности для их более быстрого карьерного роста во время преобразования всех военно-морских сил из парусных кораблей в меньшие по размеру паровые и винтовые военно-морские силы. Некоторые даже называли торпедные катера «демократическими», повышая их приемлемость в соответствии с демократической риторикой французской прессы того времени. Как отмечает Эрик Даль: «Шармез мало разбирался в военно-морских делах, но он и Оба стали близкими друзьями и коллегами… Шармез был главным защитником Jeune Ecole в прессе, часто подчеркивая политический характер ее реформ, написав следующее: «Это будет царство справедливости, пришедшее на смену фаворитизму, это будет равенство, заменяющее привилегии».11 Тот факт, что Шармез был журналистом, идеологом, политическим обозревателем или кем-то еще, кроме квалифицированного и опытного военно-морского офицера или, вообще, военного профессионала, не мешал ему отстаивать концепцию, которая, по сдержанным словам Биддла, просто была «преждевременной».12 Результатом такого продвижения стал доктринальный тупик, в результате которого французский флот не смог составить сколько-нибудь серьезной конкуренции своему королевскому британскому коллеге.