Никогда не прослужив ни дня на тактических или оперативных командных должностях, Шлыков все же имел наглость предположить, что «наши офицеры даже не понимают, что значит быть военными профессионалами». 17 Его «идеи» об отстранении Генерального штаба от оперативного управления российскими войсками были не просто свои, как он сам утверждал: «Неважно, нравится это российскому Генштабу или нет, но американская система управления войсками бесспорно доказала свою эффективность. Никто не говорит, что мы должны копировать этот американский опыт, но игнорировать его, а тем более действовать против него, как предлагает Генеральный штаб, неразумно». 18 Это было довольно поразительное признание, если принять во внимание огромную пропасть, разделяющую исторический военный опыт России и Америки, не говоря уже о довольно не впечатляющих результатах американских войн, поскольку Корея и Америка не имели никакого опыта борьбы даже с умеренно компетентным противником.
Однако призрак Габриэля Шармеза можно было увидеть во всех «реформах» российских Вооруженных Сил Шлыковым, Сердюковым и его начальником Генерального штаба Макаровым. Все эти «реформы», от насильственного навязывания бригадной структуры сухопутным войскам до опасного по своей сути предположения, что объединенный Запад в форме НАТО не представляет реальной угрозы для России, до сноса военных учебных заведений и, наконец, до скандала, возникшего из-за нелепых и расточительных попыток купить у Франции два бесполезных десантных корабля, — все это рухнуло, когда полная некомпетентность и коррумпированность людей, руководивших этими «реформами», стала очевидна даже для людей, не имевших никакого отношения к Вооруженные Силы вообще.
Для многих западных наблюдателей отстранение Сердюкова, ставшего помехой и обузой для Владимира Путина, а также отмена сердюковских «реформ» стали неприятным сюрпризом. Эти «реформы» также поставили в замешательство многих западных «экспертов» в российской армии. Многие всерьез считали жизнеспособной «реформой» системное разрушение боеспособности Вооружённых Сил России. Роджер Макдермотт в своем обзоре реформ Седюкова в 2010 году и о том, как они были связаны с сетецентрической войной, оставил интересное свидетельство общей склонности Запада применять к России свои собственные стандарты или пытаться вписать все, что делает Россия, в строго западные рамки, которые часто были совершенно несовместимы. 19 Конечно, проблема заключалась в популярном западном либеральном мифе о том, что массовая общевойсковая война устарела в эпоху борьбы с повстанцами. (COIN) и борьбу с бандами негосударственных субъектов, и вместо этого их следует преследовать с помощью высокотехнологичного, в основном противостоящего оружия, с периодическим использованием сил специального назначения для борьбы с особо важными целями террористов или повстанцев. Сама идея участия в войне соединений размером с дивизии, корпуса или армии по-прежнему казалась ересью даже после российско-грузинской войны 2008 года. От войны и подчеркнул необходимость параллельного развития полноконтактного общевойскового потенциала.20 Это потребовало серьезной отмены «реформ» Шлыкова и Сердюкова. Это было сделано 22 мая 2013 года когда новый министр обороны России Сергей Шойгу шокировал российскую Думу, когда на закрытом заседании проинформировал ее о «наследстве» Сердюкова. 21 Как заявил один из депутатов, после брифинга, особенно на основе данных, представленных Счетной палатой, отчет «можно просто передать в прокуратуру для вынесения обвинительного заключения».