Вдруг сзади меня кто-то затопал, запыхтел и несильно ткнул в спину.
Я схватился рукой за скользкую землю, другой рукой тоже схватился, а тот снова ткнул меня в спину, так же несильно, но я уже падал в воду.
В первый момент я не испугался, а только подумал, что как стыдно перед девочкой.
Я сразу замахал ногами и руками и встал на корточки, потому что у берега было неглубоко. Но тут холодная вода сжала мне горло, и лицо, и все тело, и я, как дикое животное, стал мычать:
— Аэ, аэ, аэ.
А девочка кричала:
— Фу, Барри! Барри! Фу! Он упал, папа!
И я увидел такую огромную собаку, каких в жизни никогда не видел.
И еще сообразил, как мне попадет от мамы за то, что я упал в воду. И ведь это никак не скроешь: вся моя одежда мокрая.
Вдруг ко мне подскочил человек, схватил за руку, больно дернул и выбросил меня на берег.
Девочка стояла рядом и плакала. Собака тоже была рядом и лакала воду из озера.
— Он, честное слово, нечаянно, — плакала девочка. — Он только понюхал, и все.
А я сел на мокрую землю, вдруг затрясся, застучал зубами и никак не мог остановиться.
— Не ушибся? — спросил человек и нагнулся ко мне. — Ты далеко живешь? Дома есть кто-нибудь?
— Папа, он близко, он близко живет! — заговорила девочка.
А я хотел сказать, что нет, не близко, а далеко, но зубы так у меня стучали, что я ничего не мог сказать, а только замотал головой, поднялся, поскользнулся и снова чуть не упал.
Человек стал снимать свое пальто, потом накинул вдруг его на меня, схватил меня на руки, как ребенка, и сказал:
— Ты веди Барри, я его понесу к нам, там разберемся.
— Там корабли! Мои корабли! — вспомнил я.
— Какие еще корабли? — Он посмотрел на воду. — Сейчас главное — спасать не флот, а самого адмирала.
Он бежал по парку, громко пыхтя, и нес меня.
Один раз он сказал:
— Ну и тяжелый ты вырос!
А я старался не смотреть ни на кого, потому что на нас-то уж все смотрели.
Он перебежал через улицу, вбежал в свой дом, и девочка бежала за нами, а еще рядом неслась огромная собака.
Он открыл квартиру, положил меня на пол в прихожую и сказал:
— Раздевайся быстро, а я включу горячую воду в ванне.
Я стал снимать его пальто. Вокруг меня сразу натекла большая лужа, и я не знал, куда мокрую свою одежду класть — ведь не в лужу.
— Все, все снимай — и ботинки, и носки! — крикнул отец девочки из ванны.
Тут в квартиру вошла и девочка с собакой.
Мы с девочкой друг на друга не смотрели.
А собака сразу начала меня нюхать, ткнулась носом мне в щеку.
— Готов? — спросил девочкин отец. — Сейчас заодно и помоешься. — И он засмеялся.
Я все еще стучал зубами, хоть и не так сильно, и уже давно стоял на полу.
— Пошли.
И он повел меня в ванну.
— Я домой лучше, — сказал я.
Но он не ответил.
Вода была такая горячая, что я отдернул ногу.
— Это только кажется, что она горячая, ты не бойся. Видишь, я спокойно держу свою руку, — стал уговаривать отец девочки. — Тебе сейчас обязательно надо распариться.
Наконец я залез в ванну весь, подрожал еще минутку, а потом стало жарко, я лежал просто так и не двигался.
— Полежи, отмокни, отогрейся немного, — сказал отец девочки. — Я пойду сушить твою одежду.
Я сидел в ванне полчаса или час, иногда добавляя горячую воду.
А потом отец девочки вошел и сказал смущенным голосом:
— Понимаешь, у нас мальчиковой одежды нет… Прямо не знаю, в чем тебя выпустить в комнату. Может быть, ты Светино фланелевое платье наденешь?
Я на такие слова даже ничего не ответил. Потому что в ванне мне сидеть уже надоело и не занимать же весь день ванну у людей. А с другой стороны, девчачьи колготки, сидеть в платье тоже стыдно.
— Я домой пойду, — сказал я.
— Пойдешь, — согласился Светин отец. — Высохнет одежда — и пойдешь. Ты вот что, — сказал он, — давай будем играть в маскарад. Я тебе сейчас принесу маскарадный костюм; Красной Шапочкой будешь? Света будет Бабушкой, а я — Волком.
Он сходил в комнату, принес мне фланелевое платье, тапки и настоящую красную шапочку.
— Вытирайся и выходи играть.
Но я еще долго сидел так, в полотенце, не надевая платья, потом надел и стоял за дверью, а потом уж Светин отец застучал и сказал:
— Красная Шапочка, мы забыли с тобой познакомиться. Меня зовут Степан Константинович, мою дочь — Света, собаку — Барри. А тебя как?