Напившись, Степик просит:
— Открой окно.
В небе, резвящиеся табунком, несутся белые облачка. Светит солнце. Кричат воробьи. В больничную комнату врывается воздух теплой одесской осени. Степик Железный глядит на веселые облачка, и в глазах мальчика появляются слезы:
— Пусть всегда так будет…
— Что, Степик?
— И солнце… И небо… И воробьи…
— Ну и будет! Куда же им деваться! — нарочито грубым голосом произносит Кара Ивановна. — И не воображай, что ты безнадежный, ты самый обыкновенный больной.
Степик знает, что с тяжелобольными не разговаривают так грубо, и немного успокаивается.
Кара Ивановна довольна.
— Прими лекарство, — говорит она.
— Нет, лучше уколи.
Кара Ивановна вставляет в шприц иглу и разбивает ампулу морфия.
Руки Степика все в уколах, и правая и левая.
После укола Степик спит. Когда он просыпается, за окном уже сумерки. В эту пору особенно громко кричат воробьи, а ласточки над окном кружатся еще быстрее, как будто мало они налетались за долгий день.
Кара Ивановна куда-то вышла, и мальчику скучно без нее. Он пытается встать, но не может, и все же он встает и подходит к окну. Он может ходить. Значит, ноги у него здоровые. Вот только тупая боль в пояснице.
Дверь открывается, и в комнату входит Кара Ивановна.
— Ложись, Степик. — Она ласково укладывает в постель больного мальчика.
— Скучно, — заявляет Степик, — ты бы чего-нибудь спела.
— Я не певица.
И все же она поет, поет тихо, вполголоса, про аистенка, который отбился от стаи. Но голубое небо помогло маленькой птице…
Голос у медсестры, пожилой широкоплечей женщины с рябоватым лицом, добрый, мягкий.
— Ну и хитрая ты, Каравана. — Степик улыбается.
Неожиданно внизу, в больничном дворе, вспыхивает белый, необычной силы свет, и мальчик вздрагивает всем телом.
— Там? — спрашивает он. — Скажи!
— Да, там, в операционной.
Мальчишеское сердце останавливается. Степику кажется, что оттуда несутся страшные крики.
— Не хочу туда, не хочу! — с трудом выговаривает он. — Не хочу, Каравана!
— А еще пионер, и к тому же Степан Железный, — осуждающе произносит Кара Ивановна.
А Степику кажется, что свет проходит даже сквозь стены. Его ждет тяжелая операция. Удаление пораженной туберкулезом почки. Но, может быть, болезнь перекинулась на другую?
— Нет, нет, — так же испуганно, как и мальчик, шепчет медсестра.
— Каравана!
— Я слушаю.
— Уколи.
— Часа через два. А то не будешь спать ночью.
— Я все равно не сплю… Там еще свет?
— Да, идет операция.
— Скажешь, когда закончится.
Свет наконец гаснет. От страха перед операционной Степику становится хуже. Он снова бредит. Он видит перед собой грушевое деревце, которое посадил на берегу моря в Аркадии. Перед ним Степик виноват… Оно тоскливо шелестит листвой.
«Видишь, Степик, какое я одинокое… Зачем ты посадил меня здесь?»
«Чтобы тебе кланялись волны и видели все проходящие корабли», — отвечает Степик смущенно.
«Не хочу, я не гордое… Я хочу быть со всеми деревьями в школьном саду… Людям нужны люди, а деревьям нужны деревья…»
«Верно…» — придя в себя, думает Степик.
Время — восемь часов вечера. Кару Ивановну сменяет другая сестра, Анюта, высокая черноглазая девушка. Ее Степик не любит. Она то и дело глядится в карманное зеркальце и подкрашивает свои насмешливые толстые губы. Сейчас она бродит по коридору и чуть слышно напевает:
Степик не может понять: то ли она кого-то передразнивает, то ли поет всерьез эту противную песню?
Когда Анюта заходит к нему с лекарством, он говорит:
— Подвинь кровать к окну, я хочу смотреть на звезды…
— На улице ведь дождь. Разве ты не слышишь?
Да, верно, дождь… По всему видно, что он зарядил надолго. Но Степик просит:
— Все равно подвинь.
— Простудишься. Вот лучше прими лекарство и пей до последней капли. Я тебе не Кара Ивановна. Я не стану с тобой церемониться!
Анюта злая. Но руки у нее удивительно легкие. Вонзит иглу, и не слышно.
Дождь идет весь вечер. Всю ночь. Он — хорошая нянька. Всех убаюкал. Больные спят. Даже часы вместо своего обычного «тик-так» глухо и сонно выговаривают: «Хотим спать… Хотим спать…»
Спит и черноглазая Анюта, присевшая на кровать в ногах у Степика.
Но он не спит. Его глаза широко раскрыты. Степик видит перед собой море. Он видит небо. Они озарены светом жаркого солнца. В них он, Степик Железный, как бы весь растворяется. Он — небо, в котором кружатся птицы. Он — море, в котором плещутся рыбы…