И даже если за мной охотятся разумники, что они могут мне сделать? Вот интересный вопрос: можно ли убить человека, если и жертва, и убийца имеют обязательные телефонные номера. Кажется, невозможно: следствие тут же засечет киллера. А между тем — не по официальной статистике, а по слухам и свободным вбросам в Интернет, — люди, случается, пропадают и теперь. Да и вообще преступность, пусть в меньших масштабах, чем прежде, тлеет углями под сладким дымком благополучия. И трупы со следами насильственной смерти находят, и бандиты грабят, и воры воруют. И полиция с ГУБом не бездельничают, ловят кого-то…
— У тебя и вправду что-то случилось? — Мила внимательно смотрела на меня.
Я взял ее за руку:
— Очень расстроишься, если я вдруг погибну?
Мила не отдернула руку. Ее большой рот искривился в напряженной усмешке:
— Ты что, опять собрался ракетные двигатели испытывать? Или записался добровольцем на Кавказскую линию?
— Подожди. А если я вдруг разбогатею?
— В лотерею полмиллиона выиграешь?
— Получу двадцать пять миллионов за риск.
Она сощурилась:
— Хочешь, устрою тебе консультацию у хорошего психиатра? — И высвободила руку: — Налей-ка лучше еще. Сто лет шампанского не пила.
— Слушай, я не шучу! Я тебе всё объясню, потом. А сейчас ответь: если приду к тебе с такими деньгами…
— Ко мне?
— А к кому же еще! И скажу: брось к черту свою больницу, хватит горшки из-под больных выносить…
— Какие горшки, придурок? Я — старшая медсестра!
— Хорошо. Тогда скажу: оставь свою блестящую карьеру, выстроим дом где-нибудь на природе и — плевать на весь свет — уединимся, будем жить друг для друга…
— Ах ты, сволочь! — вскипела она. — Все-таки запел о вечной верности!
И тут я не выдержал, вскочил и бросился к ней:
— Мила, Мила!
Вначале она отбивалась, отбрасывала мои руки, уклонялась от моих губ. Потом стала поддаваться, но так, что каждый поцелуй, каждую расстегнутую пуговицу мне приходилось брать с бою. В итоге мы опрокинулись на кровать, даже не раздевшись до конца.
— У, черт, — возмущенно крикнула она, — какой ты стал тяжелый!
— Ты просто отвыкла от меня, отвыкла, родная моя…
— Мне больно, больно же!
— У тебя просто давно этого не было. Сейчас всё будет хорошо. Сейчас, сейчас, сейчас…
Настоящий наш разговор состоялся посреди ночи. Я проснулся, увидел, что Мила тоже не спит, и потянулся к ней:
— Ты в рубашке, зачем? Тело твое совсем не изменилось, такое же молодое.
— Хочешь сказать, что рожа постарела?
— Ну, не цепляйся к словам.
— А ты не подлизывайся! Утром всё равно выгоню.
— Я-то как раз хотел просить, чтобы позволила мне у тебя пожить немного.
Она приподнялась на локте:
— За тобой что, и вправду кто-то гонится? Почему ты думаешь, что у меня не найдут, неужели без телефона ходишь?
— С телефоном, конечно. Без телефона сейчас не то что в метро, в порядочный магазин не войдешь.
Глаза Милы в ночном полусвете блестели знакомой ехидцей, по которой я так стосковался.
— Вот что, неуловимый Джо, — сказала она, — если действительно собрался со мной пожить, я тебя для начала все-таки сведу к психиатру. У тебя мания преследования.
— Помолчи, язва! Сейчас такое расскажу, больше не уснешь. Только учти: если хоть кому проболтаешься, мне точно крышка.
И я рассказал ей всё. Про вызов к Акимову и его поручение, про свои поиски в Интернете и раздумья, про встречу с Биллом и появление загадочного "хвоста". Рассказал, как обычно удивляясь, насколько события, со мной случившиеся, и мои собственные мысли становятся в общении с Милой отчетливее для меня самого.
— Во дурдом-то! — сказала она, когда я выговорился. — Прямо как в старом боевике. Дурдо-ом! — легла на спину и прикрыла глаза.
— О чем ты думаешь? — не выдержал я через минуту.
— Думаю: если в самом деле притопаешь ко мне с миллионами и мы потом опять не рассобачимся…
— Ну?
— Могли бы ребенка взять на воспитание.
— Подожди строить планы, еще деньги не в руках! Надо сначала работу выполнить и при этом голову сохранить.
— Так шевели мозгами.
— Не понимаю я ничего! Этот хвост проклятый вообще всё запутал.
— А если б его не было? — Мила повернулась на бок и слегка притиснулась ко мне грудью. Похоже, мой рассказ ее возбудил.