— Простите, — сказал я, — но лучше этого не делать.
Он явно растерялся, он мог обидеться. Пришлось как-то пояснить:
— Видите ли, из-за меня у вас могут быть неприятности. И с приглашением в кабачок я, пожалуй, погорячился. Мы и так уже слишком долго разгуливаем вдвоем на открытом месте.
Не знаю, что понял "гостинец", но его умные глаза сузились до темных щелочек и в них блеснуло сочувствие. Он не поспешил уйти, а спокойно протянул мне руку на прощанье:
— Желаю вам удачи! Если мы оба еще немного поживем, то узнаем, чем закончится всемирная трагикомедия.
— Надеюсь, она никогда не закончится.
— Я тоже надеюсь, что конца света не будет, — ответил он. — В любом случае, когда хоть что-то определится, я вспомню об этом разговоре.
— И я тогда вспомню о вас.
Отправиться в чудесный кабачок мне пришлось одному. И поскольку я остался без компаньона, то решил ограничиться порцией в сто пятьдесят граммов. Несуразное количество: ни то, ни сё. Когда я отходил от стойки, меня терзали сомнения — не добавить ли еще соточку? Но, очутившись на улице, я похвалил себя за умеренность: почти незамутненные глаза сразу выхватили фигуру Сапкина, отиравшегося неподалеку. На нем теперь была не серая куртка, а голубая. Кожаную шапочку с меховыми ушками и маленьким козырьком он надвинул на лоб. Замаскировался! Та-ак…
Я испытал мгновенный прилив ярости, а в таком состоянии можно было и глупостей натворить. Чтобы выиграть время, обдумать ситуацию, повернулся к Сапкину спиной и двинулся прочь. Кажется, кровь у меня кипела, но я заставлял себя сохранять вид человека, не обремененного никакими заботами. Шагал не спеша, позволял другим прохожим обгонять меня, косился на витрины магазинов и рекламные экраны.
Что я мог предпринять сейчас? Оторваться от преследования? Можно было попробовать, я знал на Васильевском один разветвленный проходной двор. Но если Сапкина послали те же люди, которые пытались следить за моим телефоном, то проклятый Сапкин, прицепившийся ко мне, как репей к собачьему хвосту, всё равно уже выполнил свое дело: его хозяевам стало известно, что сигнал, крутившийся в компьютере ГУВД, фальшивый. А дальше и дурак сообразит, что я разгуливаю по городу и езжу на метро с каким-то особым телефоном. Они могли вычислить Билла, я подвел его. Вот тебе и нелепость примитивной слежки на своих двоих! Получалось как раз наоборот: всю хитроумную электронику может обойти любой болван, имеющий пару крепких нижних конечностей, а Билл в своем генеральском кабинете подрастерял чувство реальности.
Откуда же Сапкин увязался за мной? Вряд ли от дома Милы: я привык уже доверять своей интуиции, а ощущение слежки появилось у меня сегодня только возле "Евгения и Параши". Скорей всего, Сапкин изо дня в день подстерегал меня попеременно в двух местах — то под окнами моей квартиры, куда я не возвращался, то на Литейном около ресторанчика. Неизвестно, догадывался ли он, что это заведение связано с разумниками (хотелось верить, что нет), но даже с его мозгами нетрудно было ухватить, что меня по каким-то причинам туда тянет.
В прошлый раз, после разговора с Ратмиром Филипповичем, я возвращался из "Евгения и Параши" к Миле, путая следы и, как бы ни были убоги мои приемы, видимо, сумел оторваться от наблюдения. А сегодня я совершил ошибку — двинулся с Литейного пешком по пустынной набережной. Понадеялся, что здесь скорее замечу слежку. На самом деле я упростил Сапкину его задачу: на открытом месте он сумел не потерять меня из вида. Что ж, если я сейчас рассуждал правильно, то адрес Милы не был раскрыт, я сохранял свое убежище. Хоть один плюс для меня во всей зловещей ситуации.
Я пересек шумный Средний проспект и продолжал неторопливо двигаться в сторону Смоленки. Сапкин не отставал, я и не оглядываясь чувствовал его присутствие за спиной. Поток прохожих вокруг поредел. И вдруг меня точно оглушило и ослепило тугой волной невидимого, беззвучного взрыва. Это взорвалась моя собственная злость, с которой я не совладал…
Дальше я уже действовал рефлекторно, я не управлял собой, хотя отлично запомнил всё случившееся. Я круто свернул в первый попавшийся двор и там под аркой забился в нишу какой-то заржавленной и наглухо запертой стальной двери. Через минуту во дворе появился мой преследователь, я вначале услышал его шаги. Не обнаружив меня впереди, злополучный сыщик почти побежал, но в тот момент, когда он поравнялся с нишей, я дал ему подножку с подбросом. Взвизгнув от неожиданности, Сапкин полетел головой вперед на асфальт. Он успел вытянуть руки и не разбил физиономию, но ладони, кажется, рассадил до крови, щегольская шапочка отлетела в сторону. В ту же секунду я выскочил из укрытия, рывком поднял Сапкина на ноги, развернул и втолкнул в нишу так, что затылок его с колокольным гулом ударился о стальной лист двери.