— Ты бы от майора этого не вышел, — сказал Билл. — Укатали бы тебя лет на двадцать.
— Спасибо, старик. Теперь ты мне жизнь спас.
— Сегодня спас. Только не думай, что мне такие пируэты будут всегда с рук сходить. Сила моя с каждым днем слабеет.
Я вздохнул:
— Давай по сто пятьдесят?
— Мне же на службу возвращаться, — запротестовал Билл.
— Да хрен с ней! Как будто другие на службе не пьют.
— Но должность моя… Мне — примером надо быть.
— Кому? Майору этому?
— Ладно, давай! Такое событие. Ты, считай, второй раз родился.
— Третий, — сказал я. — Второй у нас с тобой на полигоне был.
— А, верно!
Выпили по сто пятьдесят.
Я спохватился:
— Надо позвонить.
Уже привычно ввел в свой агентский телефон промежуточный код, чтобы имитировать звонок с телефона обязательного, и набрал номер Колосова.
Он откликнулся сразу, голос у него дрожал:
— Валентин Юрьевич, это вы? Где вы сейчас?
— В одном ресторанчике, зашел пообедать.
— А как же?.. Вы были?..
— В полиции? Да, пригласили меня, кое о чем поспрашивали. Мелкое недоразумение, всё тут же разъяснилось.
— Слава богу! — закричал Колосов. — Слава богу! Вы не представляете, как я извелся!
— Да что случилось-то?
— Понимаете, — бедный Колосов задыхался от волнения, — вдруг они звонят мне и говорят, что вы совершили… — он замялся, явно подыскивая замену слову "преступление", — правонарушение! И что они не могут определить, где вы находитесь, с вашего телефона идет какой-то искаженный сигнал.
— Электроника часто барахлит, — сказал я, — обычное дело.
— Да, да! — воскликнул Колосов. — И они потребовали, чтобы я связался с вами и помог им вас… — теперь он, похоже, подыскивал замену слову "арестовать", — помог им с вами встретиться. Что я мог сделать?!
— Не расстраивайтесь, Михаил Олегович. Вы поступили совершенно правильно, как законопослушный гражданин.
— Значит, в полиции всё разъяснилось? — Колосов боялся поверить счастью.
— Конечно. Люди ошибаются даже чаще электроники. Выяснили всё и извинились.
— Слава богу! Значит, вы на меня не сердитесь?
— За что? Забудем об этом. Я звоню, чтобы сказать вам: дочка Акимова настаивает на продолжении моей работы по договору. Так что, на фирме я еще некоторое время не появлюсь.
— Разумеется, разумеется! Желаю вам удачи!
— Кстати, как там Сапкин? Не соскучился без меня?
— Сапкин? — Колосова, похоже, удивил мой вопрос. — А знаете, я давно его не видел. Как только вы ушли выполнять работу для Акимова, он оформил отпуск по семейным обстоятельствам. Я же не могу ему отказать.
— Всё ясно.
Мы тепло попрощались.
Билл, прислушивавшийся к нашему разговору, только головой покачал.
Но в это время заиграл телефон на руке у самого Билла. Он взглянул на него, сделал мне знак и увеличил громкость до максимальной. Я услыхал радостный голос полицейского майора:
— Господин генерал, докладываю! Нашли историю болезни Сапкина, скачали. Действительно, врожденная эпилепсия. Лечился тайком в медцентре "Просветление", а это такие шарлатаны, они у нас проходили…
— Стоп! — скомандовал Билл. — Не грузи лишними подробностями, у меня от своих забот голова пухнет. А в общем — молодец, майор! Видишь, как быстро дело раскрутил? Можете, если вас заставить!
— Так точно, господин генерал!
— И вот что еще: информацию об этом случае сейчас же слей всем городским телеканалам. Вместе с историей болезни и — самое главное — с записью "Райского яблока". Будут у тебя интервью просить, соглашайся. Начальству своему скажешь, я приказал. Ты всё раскрыл, твоя заслуга, пусть она тебе в пиар пойдет.
— Спасибо, господин генерал!
Билл отключился от него и пояснил мне:
— Телевизионщики с руками оторвут. Им, шакалам, только давай. Вот увидишь, сегодня во всех вечерних выпусках покажут.
— Думаешь так прикрыть меня?
— Естественно. Пусть хозяева Сапкина узнают, что не ты его израсходовал. Спокойнее будет.
— Мне кажется, Сапкина посылали следить за мной те, кто убил Акимова. Это господа серьезные, от них так легко не отмажешься.
— Тоже верно, — согласился Билл. — Эх, ввязались мы с тобой в поиск приключений на свою задницу!
14.
Из "Светланы" Билл отправился к себе в управление, а я поехал к Миле. От окраинной станции метро до ее дома нужно было пройти пешком несколько кварталов. Я шагал, погруженный в свои невеселые мысли. Только что мне удалось избавиться от страшной опасности, слежки за собой я тоже больше не чувствовал, но настроение совсем упало. И дело не только в классической формуле "те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме". Нетрудно было сообразить, что главные проблемы у меня впереди. Я по собственной воле заплывал в тесный, кипящий пролив между Сциллой и Харибдой: с одной стороны — разумники, с другой — убийцы Акимова из нынешней "элиты".