Он-то, бедняга, как раз нашу сволочную "элиту" пытался спасти. Если бы его деньги соединились с тем, что еще уцелело от интеллекта и идеализма разумников, то, возможно, правящие группировки, а с ними и все мы, получили бы шанс на выживание. Но эти недоумки расстреляли Акимова из пулемета. Права Элизабет: они не способны просчитать ситуацию хоть на день вперед, и потому погибнут. Да сколько при этом погубят народа вокруг себя!
А уж по мою душу их посланцы теперь могли нагрянуть в любую минуту. Даже если боссам, принимающим решения, неизвестно, что именно затевал Акимов, они точно знают, что нанял он для своих целей не кого-нибудь, а Валентина Орлова. И благодаря Сапкину они установили, что мое задание как-то связано с ресторанчиком "Евгений и Параша". Хорошо хоть, адрес Милы им до сих пор неизвестен. Во всяком случае, только на это и оставалось надеяться.
Неожиданное зрелище отвлекло меня от мрачных мыслей: у тротуара стоял грузовик-фургон, задние двери его кузова были распахнуты, и по наклонно положенным доскам двое парней с громкой матерной перебранкой пихали снизу вверх небольшой, но, как видно, очень тяжелый шкаф. Что-то сразу показалось мне странным в их поведении. За свою непутевую жизнь я чем только ни занимался и прекрасно знал: настоящие грузчики при перевозке мебели используют брезентовые ремни. Это был первый сигнал тревоги, но я лишь подумал мельком, что ребята — явные непрофессионалы, скорей всего нанявшиеся подхалтурить за бутылку.
В этот миг один из парней так неловко навалился на шкаф, что приподнял его и тут же опустил ножкой прямо себе на ногу. Он жалобно вскрикнул, слетел с доски и запрыгал на одной ноге, подвывая от боли.
— Твою мать! Урод! Идиот! — яростно заорал второй. Потом завертел головой и, заметив меня, окликнул: — Земляк, помоги!
Меня купило его обращение — "земляк". Я вскочил на доску и взялся за шкаф. К моему удивлению, он оказался довольно легким. Это был еще один сигнал тревоги, но я не успел его осознать, потому что мой напарник радостно завопил:
— Давай, братишка!
В несколько толчков мы, поднимаясь, впихнули шкаф в фургон, сами перешагнули туда с досок, и тут я заметил, что на боковой лавочке внутри темного кузова сидит еще один человек и спокойно за нами наблюдает. Это был уже решающий сигнал, от испуга у меня ледяной иглой проткнуло сердце, но напарник, не давая мне опомниться, подстегнул криком:
— Еще чуток!
Одним порывом мы с ним продвинули шкаф по кузову до упора в кабину.
— Есть! — радостно воскликнул парень. И в ту же секунду он и вскочивший с лавочки мужчина с двух сторон крепко схватили меня за руки, а позади нас доски грохнулись на асфальт и двери кузова захлопнулись. Мы оказались в кромешной тьме.
— Не шуми, — негромко сказал тот, кто дожидался нас в фургоне, очевидно, старший.
И я понял, что на этот раз попался по-настоящему.
Под крышей кузова загорелась тусклая лампочка. В ее слабом свете я мог рассмотреть своих похитителей. Старший выглядел моим ровесником, лет пятидесяти. У него было сонное, брюзгливое лицо. Казалось, удерживая меня железной хваткой, он просто по обязанности выполняет неинтересную ему работу. Тот, с кем я толкал шкаф, был помоложе, но все-таки далеко не юноша, лет под сорок. Этого как будто развлекало происходящее: губы его кривились в усмешке и на меня он поглядывал с веселым любопытством.
— Дурить не будешь? — спросил старший.
— Не буду, — пообещал я.
Дурить и в самом деле было бесполезно.
— Тогда посиди, отдохни.
Они разом отпустили меня, я плюхнулся на боковую лавочку.
Младший нагнулся, прохлопал меня по бокам от подмышек до колен, видимо проверяя, нет ли оружия. Сквозь куртку прощупал нетбук, но доставать его не стал. Потом завернул мне левый рукав, легко расстегнул и сдернул браслет с телефоном. Повертел его и тут же заключил:
— Полицейский, особый.
— Я ж говорил — шпик! — откликнулся старший. — А вы еще сомневались!
Он забрал мой телефон, прошел к дверям фургона, приоткрыл их. В щели показалась голова того парня, что минуту назад приплясывал от боли в якобы раздавленной ноге.
— Держи, — старший протянул ему телефон. — Оставишь в машине у дома его бабы. Припаркуйся поближе, но аккуратненько, чтобы несколько дней машину никто не тронул.