Улыбка девушки напомнила Дэйну восход солнца. Он сказал ей об этом, удивившись своей смелости. В ответ она нежно прикоснулась к его руке, державшей руль. Время летело так быстро, что они оказались у пруда прежде, чем осознали это. Поднявшись на вершину холма, они увидели молодую лань, пьющую воду из пруда; она унеслась прочь, едва люди начали спускаться вниз.
— Ах, если бы и мы могли обладать такой свободой! — прошептала Мэри, глядя на грациозное животное.
Это было любимое место Дэйна, его убежище, где он иногда отдыхал от работы и забот. Он обнаружил его, возвращаясь после очередного визита на ранчо в качестве инспектора полиции.
— Как здесь красиво! Я уже и забыла, какое это восхитительное место! — воскликнула Мэри, когда они остановились у ручья. — В детстве я часто приходила сюда с папой. Он очень любил здесь гулять.
Дэйн улыбнулся.
— Жаль, что я не знал твоего отца. Уверен, он был хорошим человеком.
Он выскочил из машины и протянул девушке руку.
Едва спрыгнув на землю, Мэри утонула в его объятиях. Их губы встретились, и на одно восхитительное мгновение все вокруг исчезло.
Глядя Дэйну прямо в глаза, Мэри тихо сказала:
— Я так ждала этого… Ждала тебя.
— Мэри, я не могу вспомнить, когда я был так счастлив, — прошептал Дэйн и коснулся ее лица, затем легонько пробежался пальцами по губам.
Она поцеловала его руку, и они снова слились в долгом поцелуе.
Внезапный грохот копыт нарушил их мечтательное забытье.
— Нам лучше вернуться в машину, Мэри, пока мы не узнаем, кто это, — обеспокоенно сказал Дэйн.
— Да, конечно.
Он помог девушке сесть в кабриолет и развернул его в ту сторону, где на холм поднимались семь вооруженных всадников.
Дэйн не мог различить их лиц, но догадался, что это люди Кросса. Его рука скользнула в карман пальто и успокоилась, нащупав холодную сталь револьвера.
Когда они приблизились, он услышал, как один из всадников сказал:
— Это чертов кузнец!
— И девчонка Стоктона с ним, — добавил другой.
Это были ковбои Кросса. Те, кто приезжал в город утром. Дэйн узнал грузного мексиканца, затем Леконесса и Хогана.
— Что бы ни случилось, оставайся в машине, Мэри. Они не причинят тебе вреда.
Он выбрался из кабриолета, чтобы встретить всадников. Его рука снова потянулась к карману, затем отдернулась. Достать пистолет сейчас означало спровоцировать ковбоев пустить в ход свое оружие. Их было слишком много, и ему нужно было подумать о Мэри.
— Может быть, они просто проедут мимо, — сказала Мэри без особой уверенности в голосе.
— Может быть, — пробормотал Дэйн, не отрывая глаз от процессии.
Ехавший впереди ковбой с изрытым оспинами лицом, судя по всему, предводитель банды Кросса, остановил свою запыхавшуюся лошадь в нескольких футах от Дэйна. Уинслоу Татум злобно ухмыльнулся и сдвинул на затылок мягкую фетровую шляпу с короткими полями. Из наплечной кобуры, надетой на рубашку, торчал кольт с рукояткой из орехового дерева. На лице парня, напоминающем картофелину, топорщилась короткая щетина, долженствующая изображать бороду.
Кузнец не двинулся с места. Шестеро остальных всадников окружили Дэйна и автомобиль, выстроившись полукругом.
— Ну-ну-ну, какая милая картинка, — заговорил Татум. — Кузнец пытается отбить девушку Стоктона. Думаешь, теперь ты на все имеешь право, после того, что случилось сегодня утром?
— Я не девушка Стоктона! — гневно выпалила Мэри. — Уходите и оставьте нас в покое.
Главарь уперся затянутыми в перчатки руками в рожок седла.
— Не могу, мисси. Вы находитесь на земле Кросса — а мы не любим нарушителей границ.
— Это ничья земля, и вы знаете это, — спокойно ответил Дэйн. — Уходите.
То, что произошло дальше, было для него полной неожиданностью. Сверху на него обрушились две веревочные петли. Ему удалось их сбросить, но третья петля в одно мгновение затянулась вокруг пояса, крепко прижимая руки к телу. Этот бросок сделал седой всадник, находившийся у дальнего конца автомобиля справа от Дэйна. Еще через мгновение на поясе у него затянулась другая петля, брошенная с противоположной стороны. Эти две веревки связали его, не давая возможности двигаться или хотя бы поднять руки. Третья пеньковая веревка, обвившаяся вокруг шеи, почти содрала кожу и лишила его возможности нормально дышать.
— Ну и что ты теперь скажешь, кузнец? — Татум спрыгнул с лошади, на ходу натягивая перчатки и передавая поводья Большому Хуану. Кожаные гамаши развевались вокруг его ног, словно крылья летучей мыши, шпоры оживленно звенели при каждом шаге. — Босс очень обрадуется, когда узнает об этом.