Дэйн направился к стене, где висело его пальто и другие вещи.
— Возьмите мой значок. Я выковал его сам, но он принадлежит городу.
Лицо Микмана мучительно передернулось.
— Я не предвидел, что такое произойдет, герр инспектор Дэйн! А следовало бы. Мне так жаль. Очень жаль! Герр Рингли, и герр Линдсэй, и герр Мак-Кормик уже договорились с герром Энтони заранее. За вас проголосовало только двое. Я и Лестер Уилсон.
— Не извиняйтесь, Фред. Правда, все нормально. Зато теперь я полностью отдамся работе в кузнице, — сказал Дэйн, вручая ему значок.
Он вспомнил о ружье и повернулся, намереваясь снять его со стены.
— Я отдам ружье и патроны. Мне они больше не нужны.
— Нет. Нет! — Микман тряхнул головой и замахал руками. — Я хочу, чтобы вы оставили его себе. Это подарок. Я люблю вас, я никогда не оказывался в такой ситуации… Городской совет очень ошибается. Вы являетесь гарантией спокойствия в городе. Герр Кросс придет с оружием, я знаю.
Дэйн коснулся языком покрытой коркой раны на опухшей губе.
— Вы очень добры, Фред, но вы дали мне ружье как инспектору города. Вы должны отдать его Энтони.
— Я ничего не сделаю для герра Энтони! Я уверен — он не тот, за кого себя выдает, — сказал Микман, и лицо его под густой бородой покраснело. — Он не станет противостоять герру Кроссу. Энтони просто сбежит, а город пострадает!
Порывшись в кармане, Дэйн наконец нашел ключи от тюремного сарая и отдал их мэру.
— А как насчет того, чтобы отдать сарай Тэсс? Они одобрили эту идею?
Микман покачал головой, медля с ответом.
— Нет. Они решили оставить его в качестве тюрьмы, пока герр Энтони и шериф Стоктон не решат по-другому. Они не считают, что дерево подходит для этой цели. — Мэр кивнул в сторону большого тополя. — Особенно когда вы уже перестали быть инспектором.
Дальнейшая беседа не клеилась, и опечаленный мэр вскоре ушел, а Дэйн заставил себя вернуться к работе. Он посмотрел туда, где обедала белка, но зверек уже убежал.
— Ну вот, и ты… — пробормотал он и взялся за кузнечные меха.
Через несколько минут после того, как Дэйн заново раздул огонь, дверь мастерской открылась и на пороге возникла Мусорная Тэсс. Она улыбнулась и тут же затарахтела о «милой рыжей птичке», которую только что видела, и в доказательство вытащила из своего огромного ридикюля маленькое рыжее перышко. Затем женщина показала пальцем на кофейную кружку, и Дэйн быстро налил ей горячего кофе.
— Сахар! Сегодня я хочу с сахаром! — заявила она.
Дэйн покачал головой. Он не употреблял сахар и не держал его в мастерской.
— Извини, Тэсс, но у меня нет сахара.
— В следующий раз пусть будет. — Нахмурившись, она глотнула горячий напиток.
— Хорошо, Тэсс.
Женщина кивнула и сделала еще глоток. На этот раз она улыбнулась кузнецу. Пусть нелепая, но это определенно была улыбка.
— Спасибо тебе, Ерр-и-ко, — пробормотала она.
— На здоровье, Тэсс.
Дэйн поинтересовался, досыта ли ее кормят, и решил, что ответный жест означал — досыта. Затем он спросил, где Тэсс спит ночью. Этот вопрос рассердил ее. То ли она посчитала, что кузнец сует нос не в свое дело, то ли просто не поняла вопроса. Дэйн попытался еще раз.
— Ты спишь на улице рядом с рестораном Картера? — спросил он.
Женщина сделала очередной глоток кофе, даже не попытавшись ответить.
— Ты можешь спать здесь, Тэсс, — сказал он и показал на кладовую. — Я поставлю тебе там кровать. И принесу одеяло. Что скажешь?
Она вернула ему недопитую кружку и покачала головой.
— Мама и папа будут скучать по мне.
Дэйн в растерянности взял чашку, не зная, что ответить. Тэсс бодро помахала рукой и ушла. Он смотрел ей вслед — женщина шла неуклюжей походкой, покачиваясь и размахивая руками. Ее умственное развитие, вероятно, было на уровне маленького ребенка. Дэйн сказал себе, что нужно поговорить с Мэри о том, где достать кровать, в случае, если Тэсс надумает согласиться с его предложением. Если только у Мэри нет лучшей идеи.
Позже, этим же вечером, Дэйн вместе с Мэри ужинали у Картера. Они не отводили друг от друга влюбленных взглядов. Мэри не скрывала своего облегчения, узнав, что Дэйн больше не отвечает за соблюдение закона в городе. В то же время она была возмущена тем, как грубо городской совет уволил его — и нанял не кого-нибудь, а Ксавьера Энтони.
— Как ты думаешь, что теперь будет делать Рудольф Кросс? — спросила она, допивая кофе.
Дэйн сжал разбитые губы.
— Он захватит Пруд-Убийцу, затем, думаю, возьмет город под контроль.
— Ох, ты шутишь! — вырвалось у девушки громче, чем она намеревалась.