Юрий Сергеевич хитро посмотрел на детей:
— Спор всегда нужен. Она точит ум, как точило нож. В споре выясняется зрелость человеческой мысли. Понятно?..
— Угу, — неуверенно ответила Надя.
Они прошли вышки, у которых стояли высоченные ракеты. Темнота уже катилась по горизонту, но верхушки аппаратов еще золотились последними бликами солнца. У домов, на широком щите, красной краской от руки было выведено:
Юрий Сергеевич провел детей по узкому коридору, открыл дверь в просторное помещение. Там было шумно, раздавался смех. Какой-то тонкий сухой ученый, в огромных очках, стоял на возвышении и, подняв длинный палец вверх, убедительно говорил:
— Итак, я еще раз подчеркиваю свою мысль: жизни на Марсе нет совершенно. Эта планета пустая и мертвая, она покрыта песками и вулканическим пеплом. Каналы, оазисы — все явления, которые используются как доказательство существования жизни на Марсе — это выдумка энтузиастов. Они, я категорически утверждаю это, желают видеть на соседней планете жизнь, — значит, они и видят то, что хотят…
— Вы хотите сказать, что они обманывают общественное мнение и науку? — воскликнул белочубый парень в вышитой сорочке.
— Кто это? — шепотом спросил Андрюша, примащиваясь на скамье рядом с Юрием Сергеевичем.
— Тот, что выступает, — профессор, — тихо ответил ученый. — Специалист по метеоритам. А юноша — это космонавт. Он полетит на Марс после того, как первая ракета с автоматами благополучно достигнет планеты.
Андрюша хотел спросить еще что-то, но профессор, стоявший на возвышении, продолжал:
— Не обманывают, а обманываются.
— А фотографии? Разве аппараты тоже обманываются? Ведь на фото мы видим каналы, вернее, растительность вдоль каналов!..
— Это вовсе не растительность, — сказал профессор, — а полосы вулканического пепла, который в постоянных направлениях разносится ветром на большие расстояния. Оазисы — это вулканы, а каналы — их извержения…
— А почему же цвет планеты меняется в зависимости от времени года? Почему весной «полосы пепла», как вы говорите, становятся зелеными, а осенью желтыми, темнеют?..
— Окисление каких-то минералов, или обман зрения, — сухо ответил профессор. — Могу заверить вас, дорогой Василий, что на этой старой планете вы не встретите живых существ, не говоря уже о разумных.
Профессор сошел с повышения. Вместо него вышел почтенный тучный ученый с большой лысиной. Он выпил стакан воды, вытер платочком лоб и, глядя на маленький листочек, где было что-то записано, заявил:
— Я не совсем согласен с предыдущим оратором. Думаю, что жизнь на Марсе есть. Но она там существует в примитивных формах… В очень низших формах…
Василий — молодой космонавт — опять не выдержал:
— Марс старше Земли, вернее, он раньше остыл! Не так ли?
— Ну да, — согласился оратор. — Ну и что?
— А раз так, то жизнь — как вы утверждаете — возникла на нем на миллиарды лет ранее. Согласны?
— Дальше, дальше…
— Получается, что на планете миллиарды лет существовала одна и та же жизнь, не развиваясь? Но это противоречит всем законами природы! Я никогда не поверю, чтобы жизнь, возникнув, не развилось до разумного уровня. Конечно, если ей не помешала катастрофа планеты.
— А у нас, на Земле, — раздраженно крикнул оратор, — разве нету жизни примитивной, начиная от амеб и кончая всякими лишайниками, мхом?
— Но вместе с простейшими организмами развились и высшие формы жизни, включая человека! Так должно быть и на Марсе!
— Где же они, ваши марсиане? Почему они не летят к нам?
— А кто вам сказал, что они не прилетали? Может, они и прилетали миллионы или тысячи лет назад. История еще не отмечала таких событий, так и писаной истории тогда еще не было. Но люди передавали воспоминания о появлении гостей с неба, как мифические, сказочные видения…
— А теперь? — иронически спросил оратор. — Почему они не прилетают к нам, не завязывают отношений с нами, не обмениваются опытом?
— А теперь, может, их даже нет там, а есть только остатки их культуры. Об этом свидетельствуют и огромные искусственные спутники…
— Вы уверены, что они искусственные? Ведь гипотеза профессора Шкловского отрицается многими выдающимися учеными!