С минуту Кунцов приходил в себя, а посетитель стоял неподвижно.
— Как... ты попал? — наконец, выговорил Кунцов.
Человек сопнул покрасневшим носом и уставился мутными слезящимися глазами.
— А так-с. Дверь не закрыта, я и зашел...
Тогда Кунцов припомнил и указал на него пальцем:
— Ты ведь сбежал с работы? Хотел устроить несчастье и сбежал!
Человек усмехнулся и скромно ответил:
— Дозвольте, я к печечке сяду-с? Ознобился слишком. Это вы справедливо изволили намекнуть. Действительно, сбежал-с!
— Ну?!
— И все-с!
Человек уселся на кресло и вытянул ноги в оборванных штанах.
— Как ты смеешь, подлец? — возмутился Кунцов.
— Гневаться не извольте, — успокоил гость и с ужимкой прибавил, — наше дельце мы все же обладим!
— Какое... дельце? — задыхаясь от ужаса, прошептал Кунцов.
— Будто не знаете! — стыдливо ответил человек и опустил глаза.
— Не знаю! не знаю! — содрогаясь от омерзения, отрекался Кунцов. Он задыхался и мучился, напрягал все усилия вынырнуть из тянувшей на дно пучины.
Человек посмотрел на него и залился тонким обидным смехом.
— Вон, негодяй! — вскочил Кунцов, — кто там, держите его!
Согнал посетителя с места. Тот забежал за кресло, потер ладонь о ладонь и хихикнул.
— Пусть схватят. А я докажу. Обоюдное дельце-с!
Спасаясь от разъяренного Кунцова, нырнул под стол, вылез с другой стороны и опять подразнил:
— Обоюдное дело-с!
Показал из-за ширмы ехидную рожу и вновь пропищал:
— Докажу-с!
— Помогите, помогите! — закричал Кунцов, забил ногами — и проснулся.
Мутный рассвет глядел в окно. Лампа погасла и накоптила, опрокинутый стакан лежал у края стола. Комната была пуста, но так реален и ярок был сон, что Кунцов, охватив руками ломившие виски, подошел к двери и налег на нее плечом. Дверь была заперта плотно.
— Кошмар... какой кошмар! — забормотал Кунцов и, подойдя к окну, уткнулся горевшим лбом в холодное стекло.
В синем мареве утра красно сверкала звезда на штольне...
Небо начало заволакиваться с утра. Серые тучи недвижно повисли над рудником, сопками и тайгою. Потом в высоте закружились снежинки, прошлогодние травы закачались под первым нажимом поземки и начался буран.
Когда Кунцов вышел из своей квартиры, ветер крепко рванул полы его пальто, бросил в лицо снежную пыль и помчался по гребням сугробов, взметая крутящиеся вихри.
Кунцов надвинул шапку и зашагал, пробиваясь сквозь стену метели. Он шел торопясь, возбужденный, почти веселый. Утром принял решение, которое сразу освобождало от невыносимой тяжести тайны. Шел и глубоко удивлялся — почему он не сделал этого раньше! Такое это было простое, разумное и облегчавшее решение...
Свернул на дорогу, ведшую к рудоуправлению.
Иногда снежная мгла разрывалась и тогда по левую руку он видел белеющий склон горы и столбы спускавшейся вниз к дороге электрической магистрали.
Ветер набросил молочную тучу снега, и Кунцов отвернулся. А когда порыв пронесло, он увидел под ближним столбом кучку людей. Люди тоже заметили Кунцова и начали его звать, махая руками и шапками.
Кунцов прибавил шагу и узнал ремонтных работах. Они были встревожены и сразу расступились. Кунцов приблизился и увидел человека, лежавшего навзничь в снегу под самым столбом. Одетый в рваный полушубок, он был полузасыпал снегом и голова его утонула в сугробе.
— Вот оказия! — обратился старший рабочий, — пошли магистраль проверять, — смотрим, лежит!
— Да кто это? — крикнул Кунцов и почувствовал острое беспокойство.
Рабочие перевернули труп. Кунцов отступил и вскрикнул. Перед ним белело лицо с бородавкой над рыжей бровью. Обмороженное и страшное, оно было обожжено. Сгорели и волосы и вместе с шапкой превратились в обугленный ком...
Буран свирепел и выл, словно старался смести этот жуткий остаток, а люди стояли молча, кружком и хмурились.
— Ясно! — решил ремонтщик. — Хотел магистраль оборвать. И ножик в руке... Есть же такие суки!
— Собаке собачья и смерть! — отозвался пожилой бородач и плюнул.
— Я знаю его, — глухо сказал Кунцов, — он пытался устроить аварию в штольне.
И пошел, щурясь от ветра и содрогаясь.
В то же время испытывал необычную облегченность — отвратительный призрак погиб! Кончилась постоянная угроза.
— «Докажу-с!» — вспомнил Кунцов свой сон.
На секунду в мыслях его проснулось хитрое, старое. Его потянуло вернуться. Но он не сошел с новой дороги и опять погрузился в упругие сети метели.