П е т р
Как день осенний. Как осенний сад.
Не вопрошай. Внезапно мысль о смерти
Пронзила мозг, как не бывало прежде.
То ужас бытия, нет утешенья.
И Бог здесь не поможет, это рок.
Идите, маски, веселитесь, коли
Есть время у меня еще для дел.
1-я ж е н щ и н а
Царь принял нас за мойр.
2-я ж е н щ и н а
Он прав.
Е к а т е р и н а
Мне страх как любопытно, кто вы?
В вас тайна есть и страшная.
3-я ж е н щ и н а
Есть тайна и в твоей судьбе.
Иди за нами и послушай.
Х о р ж е н щ и н
Как золотом сияет этот день,
Еще последняя ступень
К величью ждет тебя, царица,
Чем жизнь твоя и завершится.
Столь возвеличена, сверх меры,
Ты мир ничем не удивишь.
Но ролью ветреной Венеры
Ты сердце друга уязвишь -
В последний год его свершений
И жертвоприношений
На благо общее, - таков сей царь. -
Отечества алтарь.
Три женщины исчезают; царица в смятеньи остается одна в аллее, ведущей к галерее из колонн, среди которых высится статуя Венеры, и к дубовой роще, где установлены столы для священнослужителей, и среди них царь. Является герольд в сопровождении принцесс и фрейлин, и их юных кавалеров; все они идут к дощатой галерее, где начинаются танцы.
1-я ф р е й л и н а
О, государыня, что с вами?
2-я ф р е й л и н а
Маски!
Вы с ними разобрались? Кто ж они?
3-я ф р е й л и н а
А где они? Оставили здесь вас
Совсем одну?
Е к а т е р и н а
Не знаю. Наважденье.
Когда чего боялась я? Но ныне,
На гребне счастья, я в смущенье впала,
И страх девичьи в сердце мне проник,
Как в ночь бывало или днем в лесу,
Священный страх от бытия земного,
В котором ты затерян и один.
На лугу, откуда ушли гвардейские полки, снова боги высятся, вовлекая в некие игры толпы маленьких фигурок. Оркестр заиграл, и в галерее начинаются танцы с участием принцесс, что привлекает всеобщее внимание. Голштинский герцог со свитой подходит к царице, а, завидев их, присоединяется к ним и царь, - все это происходит в телодвижениях и жестах пантомимы, смысл которой ясен.
Г е р о л ь д
Таинственные звуки минуэта,
И цвет листвы, и свет небес,
Очарование принцесс -
Все просит слов поэта,
Иль кисти живописца записного,
А я ж возьмусь-ка снова
За знак мой вещий - жезл сей,
Чтоб вызвать в небе сонм огней.
Герольд взмахивает жезлом; трубы, барабанный бой и над Невой вспыхивает непрерывная феерия фейерверка.
Три ж е н щ и н ы в масках.
В тяжелых муках уходил он в мир,
Откуда нет возврата,
И не возьмешь с собой ни злата,
Ни славы, ни венца, будь ты кумир.
Что там нашел, в мирах тех лучших,
В аду, в чистилище иль в райских кущах,
Распят, как Бог, в добре и зле?
Но Парадиз его остался на Земле,
Взывая к новой жизни
Деяньями царя возвышенной отчизне.
А человек он был, на целый свет
Другого ведь такого нет.
Предтеча века Просвещенья,
Державный мастер Возрожденья.
Х о р м у з.
П у ш к и н А.С., поэт.
Н а т а л ь я Н и к о л а е в н а, его жена.
Л е в, брат поэта.
О л ь г а, сестра поэта.
С е р г е й Л ь в о в и ч, отец поэта.