ЕКАТЕРИНА(удерживая)А вспомнил ты своих врагов? ну если…Я вздумать не могу… тогда что будет?Ты упадешь. – И ты, и ты лишь глубжеКопаешь яму под собой.
КН. МЕНЬШИКОВК чему жДоговорились вы? Вот эту ямуЯ и хочу застлать, что вас пугает.Но не пугайтесь: все враги попались;Однако ж обличать я их не стану,Ни даже Алексеевых друзей.Пусть лучше, между страхом и надеждой,Что туча, пронесясь, их не заденет, —Прочь отойдут и мне мешать не станутОкончить лишь царевичево дело.Я легче справлюся с одними с ними,И уж потом спокойно дожидаться…
ЕКАТЕРИНАНо нет, не вмешивайся в это дело.Подумай…
КН. МЕНЬШИКОВВсе обдумано.
ЕКАТЕРИНАСмотри:Не ошибись.
КН. МЕНЬШИКОВА разве я ошибся прежде?..Как нынче встал. Сердит он или весел?
ЕКАТЕРИНАОн что-то пасмурен. Сложивши рукиНазад, по комнате он молча ходит,Лоб потирает и за стол садится.Не шведский ли курьер к нему приехал?
КН. МЕНЬШИКОВО нет. Об академии он пишет.Вот, кстати ж, я обрадую егоИзвестьем.
Читатели видят, что персонажи г. Погодина умеют выражаться красноречиво. Но чтобы они вполне могли оценить, к созданию какого красноречия способен г. Погодин, представляем им два места из речей самого Петра. Узнав о заговоре Алексея, Петр ходит по комнате (историческая черта!), а потом, остановившись, с жаром проговаривает стихов пятьдесят, из коих последние таковы:
Я чувствую: кровь закипает в жилах,Грудь поднимается, и тяжелеетРука, и напрягаются все мышцы.Я наполняюсь силой, наполняюсь.Подайте же мне партию его!Подайте мне ее сюда. СкорееЯ голову срублю одним ей махом,[2] —Я раздавлю, я задушу ее.Я разотру шипящую ехиднуВ своей руке и прах ее развeю:Подайте ж и его ко мне, злодея,Последнюю надежду темной силы!Где он? где он? Ко мне! скорей, живогоЯ разорву на части. В это самое время вводят царевича Алексея; Петр бросается к нему, но вдруг останавливается в смущении и произносит:
Драматический эффект выходит сильный, вроде знаменитого «qu'il mourut». [3] Но в настоящее время русское сердце уже не поражается подобными кликами; оно может нынче сочувствовать только возгласам вроде: «Надо крикнуть на всю Россию, что пора искоренить зло с корнями»,{11} или: «Я становой пристав и потому не могу изменить своим убеждениям…»{12} Вот если бы г. Погодин основал свою трагедию на том, что Петр распекает Меньшикова за взяточничество, то она имела бы несомненный успех в современном русском обществе…
В настоящее время не многие, вероятно, придут в умиление даже от следующих слов, обращаемых Петром к своему сыну, младенцу Петру, лежащему на руках у Екатерины:
Царь будущий!Петруша! знаешь ли, что в этот часРешается судьба твоя, судьбаРоссии всей, которая надолгоПод власть твою, быть может, достается.О, если бы тебе я с сим наследствомМог передать свою любовь, свой пламень!С какою б радостью я согласилсяХоть в кабалу идти на целый век,Ко шведам, туркам, дьяволу… на муку!Пойдешь ли по следам моим ты, друг мой,Возлюбленный сын сердца моего,Сын Катеньки моей неоцененной?Подвигнется ли при тебе Россия,Которая теперь лишь шевелитьсяВсем телом под моим дыханьем стала?Исполнишь ли мои ты мысли, планы?Исполни их, мой друг! – Любовь к отчизнеЧистейшая, и опыт многолетний,И труд, и размышление ночноеВнушили их, – и ты, благословенный,Сойдешь в историю, а я на том уж светеВозвеселюся духом о РоссииИ радости святой слезами смоюТо едкое, то жгучее пятно,Которое теперь, как ржа, садитсяНа сердце онемелое мое.(Плачет. – Потом устремляет к небу глаза, наполненные слезами, и, положив руку на сердце, говорит)О господи! за все мои труды,За дни и ночи безо сна, за голод,За жажду, пот и кровь, – награду эту,Даруй награду эту, милосердый!(Бросается целовать младенца.)
За этот монолог г. Погодин стяжал бы себе в 1831 году почетное место рядом с г. Кукольником; о нем сказали бы, что он в драматической поэзии – то же, что Марлинский в эпической, а Бенедиктов в лирической… Сказать это, впрочем, можно и теперь; только теперь такой отзыв имеет уже не то значение, что прежде… И место рядом с г. Кукольником – увы! – не считается уже ныне столь почетным, как прежде…
вернутьсяИзречение, заимствованное из история одного римского императора, кажется – Калигулы{25}
вернутьсяСлова Надимова, героя «обличительной» комедии В. А. Соллогуба «Чиновник» (д. I, явл. 2).
вернутьсяСлова Фролова, героя комедии Н. М. Львова «Предубеждение, или Не место красит человека, человек – место» (картина II, явл. 4).