Но ее никто не спас.
— Я заметила, что круг общения у меня стал значительно уже… Да от него мало что осталось! Тогда я жутко обижалась. Но теперь, трезво взглянув на вещи, я понимаю, что это не преступление. Здоровое бежит от больного. Это инстинкты, закон природы, это не лично моя проблема и не недостаток людей, которых я считала близкими. Так нужно, мало кто способен пойти против своей сути.
— Некоторые способны.
— Рядом со мной таких не оказалось. Это же аномалия, она и должна быть редкой!
— Может, и так, — согласился Артур. — Ну а муж? Ты была замужем?
— Я собиралась.
— И как?
— Пересобиралась.
К свадьбе она готовилась еще до диагноза. А потом все стало сложным — и та любовь, которой полагалось длиться до гроба, тоже. Нет, сначала ее жених пытался поступить правильно, иначе его бы заклевали все вокруг, но Ника чувствовала, как ему тяжело и неловко.
Она его просто отпустила. Не было никаких скандалов или выяснения отношений. Он стал реже приходить, потом — реже звонить. Они не объявляли о том, что перестали быть парой, это и так стало понятно. Единственной, кто тогда громко проклинал его, была Дашка, у Ники уже не было на это сил. Где-то на втором году ее лечения бывший жених все-таки стал мужем, но другой женщины. На этом их общение завершилось.
А Ника выкарабкалась. Мучительно, со шрамами на душе и теле, однако в живых-то она осталась! И думала, что уж теперь-то начнется та белая полоса, которую она, вне всяких сомнений, заслужила.
Но оказалось, что жизнь так не работает.
Потерянные друзья так и не вернулись. Преимущественно потому, что теперь Ника не решалась подпускать людей слишком близко. Она помнила, что они сохраняют за собой право уйти, когда им вздумается, и если она снова позволит кому-то прорасти в ее душу корнями, будет больно, когда эти корни вырвут.
Ну и с мужчинами сложилась примерно такая же история. Они знакомились с ней, Ника даже заставляла себя ходить с ними на свидания. А дальше… Дальше ничего не получалось. Она чувствовала себя дефективной, сломанной изнутри. Она боялась, что болезнь вернется — и что тогда? Снова молчащий телефон и чужая свадьба, долетевшая до ее мира через слухи и сплетни?
Страхи, страхи, одни сплошные страхи… Ее жизнь превратилась в такую коллекцию тревог и фобий, что и псих со стажем позавидовал бы. Во всем этом героически пытался разобраться ее психотерапевт, но получалось слабо. Иногда она выходила на крышу… Даше говорила, что полюбоваться пейзажем. Даша никогда не находила в ее комнате прощальных записок, а потому верила в эту версию. Ей почему-то казалось, что без записки ничего не случится.
Она могла бы и догадаться, что записку не обязательно оставлять в комнате. Можно и в карман положить, найдут.
Но это все в прошлом. Появился замгарин — и страхи вдруг потеряли былую власть. Да и жизнь наконец-то начала меняться к лучшему! У нее появились друзья — уважаемые, серьезные люди. У нее была новая работа — тоже через эти связи. У нее появился Артур!
Нельзя сказать, что Ника совсем уж погрузилась в иллюзии, розоватые по оттенку и бурлящие пузырьками шампанского. Она прекрасно понимала, что Артур волен уйти в любой момент, с работы ее могут уволить, а друзья внезапно вспомнят, что у них свои дела. Ей было все равно.
В этом и заключалась главная прелесть замгарина. Он не превращал своих адептов в жизнерадостных придурков, он на умственные способности вообще не влиял, и Ника могла просчитать все варианты развития событий. Она знала, что справится, переживет любой из них.
Главное, чтобы было хорошо сейчас. На прошлое уже плевать, оно растворилось во времени, а над будущим можно поработать позже.
Она улыбнулась мужчине, лежащему рядом с ней, положила руку ему на грудь, чувствуя тепло его кожи.
— Мы ведь никуда не спешим, правда?
— У нас с тобой все время в мире, — отозвался Артур, привлекая ее к себе.
Первая волна судов умудрилась пройти стороной. Макс тогда особо не дергался и ничего не хотел, да и Эвелина не стала сражаться насмерть. Но теперь его требования ей не нравились, и Макс крепко получил судебной системой по лбу.
Оказалось, что суды нацелены в первую очередь на интересы матери. С ней по умолчанию оставляют ребенка, она считается более ответственным родителем. И в большинстве случаев это, может, и так, но бывают же исключения! Увы, Макс таким исключением в глазах судьи не был.