— С кого начнём? С твоего водителя? — Андрей обернулся в сторону омоновцев и властно приказал им. — Если через три минуты здесь не будет врача для моего сына, я взорву сразу все торговые центры и все вокзалы в этом городе. У вас осталось две минуты и пятьдесят секунд. Или мне продолжить зачистку этого района? Раз. Два.
— Андрей Владимирович, — дал пояснение старший, — мы вошли сюда, потому что услышали выстрел. Будьте любезны, передайте мне пистолет полковника, и мы покинем помещение.
— Артём, отдай им пушку. И не забудьте про врача! — крикнул Андрей вслед воинам, которые, как я понял, вели наблюдение за нашей дверью из коридора. Судя по всему, это была их идея — вручить полковнику пистолет, чтобы тот расправился с Поповым, но в итоге пуля угодила его сыну в плечо.
— Аннушка, — попросил Андрей, — ты перевяжи ему рану, а мне нужно завершить одно дело…
Удивительное дело, когда Попов приказал Шмаку смотреть на экран, тот зашевелился и стал приходить в себя. А я-то думал, что его мозг уже давно был превращён в кисель, и душа полковника уже мчится к Богу по светлому коридору. Почему-то я был уверен, что его душе уготовал рай — после такого-то чистилища!
17:27 Память
Я потерял ощущение пространства и времени. Меня перестали занимать всхлипывания чудом не пристреленного мальчика, я забыл про Элину, забившуюся от страха под скамейку. Я подвинулся к экрану, слегка удивив Попова, потому что он резко обернулся в мою сторону, словно ожидая какой-то провокации. Но, отметив мой взгляд, буквально впившийся в мерцающий экран, он решил пояснить, что я мог видеть: «Это сыновья Шмака со своими бабами. Ты… ты кого-то из них знаешь?»
Знаю ли я кого-то из них! Этот день был нескончаем на сюрпризы. Одной из жен Шмаков-младших была она — та, о которой я думаю каждое утро, пробуждаясь не столько от сна, сколько от её чар, которые властвовали над моими ночами до сих пор.
Хоть она и предала меня когда-то в юности, я продолжал любить её каждый день после нашей неожиданной разлуки. Она ничуть не изменилась. Те же пронизанные светом длинные волосы, скулы, которые я целовал по миллиметру перед сном и каждое утро. Те же глаза, в которые я подолгу смотрел, когда была такая возможность — десять лет назад. Прошло столько времени, а она ничуть не изменилась.
Предоставив мне право пялиться в экран, Попов занялся полковником, который тоже пребывал в оцепенении, но по причинам, несколько отличавшимся от моих.
— Ну что, господин Шмак, признал своих любимых детишек? Узнаёшь их красивых жен? А, вояка?
Бедняга Шмак ничего не мог ответить, он только мычал, пытаясь что-то произнести, но в его глотке было слишком много крови, которая едва позволяла ему дышать, заливая все возможные пути, через которые он мог глотать последний воздух в своей жизни.
— С кого начнём казнь? С твоего «водителя»? — Андрей снова вспомнил о моём присутствии и о своём раненом сыне. — Артём, ты давай-ка поменьше смотри на экран, а лучше поторопи этих уродов с врачом — чтобы я ещё чего-нибудь по близости не взорвал.
— Да, Андрей, конечно, — я сделал пару коротких звонков и вернулся на свою позицию.
Я испытывал странные чувства. Видя, ради кого она меня оставила, я был готов ненавидеть её, но при этом прежняя привязанность пронзила моё сердце болью. Хотелось плакать, как ребёнку, но при этом я не мог с уверенностью сказать, что за природа была у этих накатывающихся рыданий — слёзы обиды или слёзы радости от неожиданной и такой желанной встречи?
В памяти сами собой всплывали картинки из прошлой жизни — например, как мы встретились впервые, когда мне только-только исполнилось двадцать два года. Мы познакомились по Интернету. Договорились о встрече. Ничего особенного эта встреча не предвещала. Я сам выбрал место — музей, наполненный костями давно вымерших животных. Кафе или набережная были бы слишком банальными решениями, а мне хотелось произвести впечатление. На мне была расписная и чересчур броская рубашка, джинсы и кеды, шнурки которых были зашнурованы по-разному.
После музея с его затхлым воздухом и кладбищенским шармом мы прогулялись по бульвару, оба проголодались — и одновременно застыли у японского ресторанчика:
— Ты здесь бывала? — Да. — Одна? — С подругами. — Врёшь ведь? — Ясно дело, вру. — То есть здесь ты не бывала? — Вот прямо сейчас я так тебе всё и расскажу! Пойдём уже есть, я голодна, как динозавр! — Ты не можешь быть голодной, «как динозавр», потому что ты — динозавриха! — Слушай, если я сейчас же не пописаю, то случится катастрофа. Уже по этой причине это место мне очень нравится. Понял?..