У него мурашки пробежали по коже при мысли, что станет с его людьми, если вуоксы ворвутся в город. Что будет с Анютой, если он не убережёт её.
А девчушка явно имеет таланты, отличавшие их семью от других. Она взяла в руки шаманскую игрушку, как будто это был карандаш или кисточка. Конечно, ей ещё рано играть с подобными вещами, неизвестно как магическая сила, заключённая в жезле подействует на неокрепший организм, возможно, превратит в красного колдуна, или наркомана требующего постоянной подпитки огненной силы, симптомы, которые Ярослав ощущал на себе. При длительном отсутствии контакта с жезлом: головокружение, слабость, говорили о возникновении зависимости от его энергии, и наоборот, всякий раз когда он прикасался к нему, дарило прилив сил, уверенность в себе и даже некоторую небольшую эйфорию.
Так размышляя, он спустился к реке, где его товарищи мастерили паром. Сооружение забавное и оригинальное даже для Земли. Чтобы снизить сопротивление течению плот делали в виде неправильного ромба, с одним более длинным и острым концом, которым он и цеплялся за уже натянутый через реку канат. На узком остром носу, устанавливали широкий помост. На котором закреплялись деревянные ролики, для скольжения по канату, и размещались люди, имевшие возможность в ручную тянуть паром. На самом плоту имелась возможность разместить повозку с лошадьми, для переброски на другой берег.
Найдя конструкцию парома оригинальной и снижающей сопротивление воды раз в десять, Ярослав раскритиковал способ движения:
— Вряд ли четыре человека смогут вытравить плот через реку, а что делать, если модонский канат оборвётся, и плот уплывёт по течению.
— Но, — оправдывался Петрович, главный распорядитель работ, — делать нечто более крупное и надёжное нет времени.
— Не надо крупное. Плот прекрасный, только соберите все верёвки, какие у нас есть, все вожжи, в конце концов, отберите у модонов, сделайте ещё один канат и травите плот лошадьми с берега, и быстрее и надёжнее.
— Много времени потеряем, — не соглашался Петрович.
— И не надо терять, как только наладите переправу, сразу запускайте. Когда, подготовите второй канат, тогда укрепляйте и тащите лошадьми, и подгоняйте людей, к утру всё необходимо сделать.
На постройке парома оказалась занята практически вся мужская часть экспедиции. Одни рубили лес на восточном берегу Модоги, и на буксире у лодок сплавляли к месту постройки. Другие делали плот. Третьи охраняли точку крепления каната на южном берегу Яры. Работы хватало всем. Потому Ярослав решил заняться выбиванием второго каната из модонов, самостоятельно. Он не верил, что те, начав подготовку к строительству парома, изготовили единственный образец, тем более, должны остаться обрывки от предыдущих неудачных попыток наладить переправу. Для надёжности взял с собой двоих парней из охраны.
На крепостной холм они выбирались уже в кромешной тьме. Все небо заволокло тучами, и тусклый свет лун померк, только внизу у воды горели костры. Не без риска свалится с узкого подгорного спуска, Ярослав добрался до ворот, а затем заглянул в свой фургон, где положил на место, все это время таскаемый за поясом жезл. Заменив его фонариком, отправился на поиски Олега. В крепости, модоны жгли множество костров и в отличие от подгорной части, освещения достаточно. В Доу, где на первый взгляд должен находиться начальник экспедиции, такового не оказалось, следы нашлись на другом конце крепости, около главных ворот, где собралось в данный момент все местное руководство.
Найдя командира, спросил:
— Что у вас за ночные бдения, сидите на стене, как куры на насесте?
— Вуоксы пришли, наши хозяева волнуются и боятся ночного нападения.
В поле за пределами ограды, Ярослав увидел десятки мерцающих в темноте огней.
— Почему они не нападают?
— Не знаю. Чего‑то ждут, может подхода дополнительных сил, а может просто утра, все же орки не кошки.
— Но на их месте я уже засыпал бы модонов стрелами, не давая покоя всю ночь, и подобное торможение мне непонятно.