— Сейчас позову, — отвечает Ярослав строгой своей воспитательнице.
Отца находит там, где и говорила мать. Он достал старую детскую кровать, всю разбитую и пытается починить.
— Зачем ты вытащил этот хлам? — спрашивает сын.
— Как зачем? — отвечает тот. — Вот починю твою старую, будет где ребёнку спать.
— Какому ребёнку? — удивляется Ярослав, — Аня уже выросла.
— Ты, балбес! — говорит отец. — Или забыл, что жена твоя родила?
— Да что ты такое говоришь, я не женат!
— Надейся, надейся, опутал девчонку, а теперь в кусты, ну так мы тебя сами женим, никуда не денешься.
Ярослав не стал спорить, «что войдёт в голову отцу, ни за что не отменишь», подумал он и перевёл стрелки на другую тему:
— Мать обедать зовёт. Пошли.
— Скажи, приду сию минуту, только рейку прилажу. Не много осталось.
Ярослав поворачивается, идёт назад в сад, но только видит иную картину. Двое детей помогают бабушке. Чьи? Непонятно! В саду полно народу. Пришли гости. Незнакомые девушки помогают накрывать на стол, а за ним молодой посторонний мужчина в странной одежде. Мать зовёт:
— Славик, иди за стол, к тебе пришли.
Он идёт, садится, но не узнавая человека, растерянно спрашивает:
— Извините, мы не знакомы?
— Лично до сих пор нет, — говорит он с лёгким едва заметным, южным акцентом, как говорят болгары или румыны, — но я думаю, вы обо мне слышали. У меня к вам деловое предложение.
— Вы не ответили на мой вопрос, — обрывает его Ярослав.
— Зовите меня Алекс, я хочу предложить работать на меня.
— Видите ли, уважаемый Алекс, я сейчас серьёзно занят, и вряд ли смогу делать нечто ещё, и я недавно женился, а это, сами понимаете, несколько ограничивает мои возможности.
— Мне известна ваша занятость, но она не чуть не помешает, даже можно сказать, моё предложение с ней связано, и насчёт вашей женитьбы, не обманывайте, я знаю, что вы не женаты.
Ярослав и глазом не моргнул, услышав разоблачение его маленькой лжи, а упоминание о занятости напомнило, что он должен быть сейчас на Троне с Олегом и вести колонну переселенцев. Что он делает дома? Непонятно. Впрочем, такая дилемма не сильно беспокоила. Ему, было приятно находится в кругу семьи, ну а своих людей он обязательно нагонит.
— Что вы имеете в виду, говоря — с ней связана? — попытался уточнить он. Незнакомец внушал подозрения. Явно нерусский, хотя имеет русые волосы, и прямой классический греческий профиль. Лёгкого, но атлетического сложения с идеальной фигурой, но вот одет не по нашему. Шёлковая блузка светло бежевого цвета с завязкам на рукавах и везде вместо пуговиц. Узкие белые панталоны, чуть ниже колен, опять с завязками в виде бантиков, такие же узкие чулки, мягкие бежевые ботинки с вездесущими завязками вместо пряжек. В голове вертелась мысль: «где‑то я видел этот наряд, но где?».
— Имею в виду, что у нас с вами, — собеседник тычет пальцем в грудь, — общие интересы.
— Кто вы? Ярославу надоела недоговорённость и странные намёки.
Он обратил внимание на брошь–заколку на правом плече незнакомца, совершенно неуместное и единственное его украшение. Среди листьев и цветов что‑то вроде герба: круглый щит‑гоплос, шлем с плюмажем и сова. Мозг резанула мысль: «Точно».
— Я узнал тебя, А…, — человек резко вскинул руку в запрещающем жесте.
— Не надо имён, и у деревьев есть уши.
— Надо, не надо — в данном случае не важно, с вашим братом у меня не может быть дел, тем более, общих интересов. Ну а чтоб падший нанял меня, это вообще бред сивой кобылы.
— Не торопись делать выводы, ты не знаешь сути дела.
Ярослав не слушал его. Он поднимал руку в защитном жесте и входил в транс изгнания беса (демона).
— Не надо, не изгоняй меня из своего разума, я слаб, как никогда, и не смогу сопротивляться силе твоего господина, — взмолился Алекс, складывая руки в жесте мольбы. — Я не враг, позволь помочь вам, позволь хоть слово молвить, только не торопись.
Какая‑то сила удержала Ярослава закончить экзорцизм:
— Говори, — обратился он, — какого хе… тебе надо?
— Фи, — сказало существо. — Какое хамство, изображает из себя святошу, а ругается, как лодочник, имей хоть каплю уважения, я же падший, но не мелкий дух незнающий ни чести, ни совести.
— Ну, ты ещё о своём женском достоинстве вспомни, — поддел его Ярослав.
— Хотя бы и вспомнить, в таком случае я заслуживаю хоть крупицу уважения.
— Хорошо, — согласился Ярослав, — но исключительно благодаря твоей женской сущности. Так отвечай, чего надо, не тяни резину, иначе прогоню без сожалений!