- Всем возвращаться в лагерь, готовить повозки к отъезду, - обратился Ярослав к сибирякам и "хоббитам", - арбалетчики на месте.
Тем временем подъехал Олег, спешился.
- Ну как, тяжело пришлось? - сочувственно спросил он.
- Ничего, могло быть хуже, - вяло ответил уставший Ярослав, - как у вас? Далеко голозадых угнали?
- До самого леса. И дальше в лесу преследовали, - радостно сообщил тот, - теперь не сунутся. Ты давай не прохлаждайся, подгоняй людей, пора уходить отсюда. Дорога свободна.
- Я уже распорядился, будем готовы вовремя.
Олег развернулся и пешком пошел к лагерю, его сопровождала толпа просителей с разными неотложными делами. Люди Ярослава не расходились, ждали приказов сидя на земле возле щитов, как на позиции перед боем. Они сегодня так и не сдали ее, не отступили ни на шаг. Можно сказать, боевое крещение пройдено. Все устали, но дел было много.
- Чего сидим? Подъём, - бодро скомандовал он, - Станислав, Антон, Саня, Лопата, запрягать лошадей. Гоните повозки сюда. Остальные - собирать болты, если попадется ценный трофей, тоже. Если не успеем собрать болты до выхода колонны, это будет большая потеря.
Народ устало разошелся выполнять приказания, надо признаться, вырезать болты из трупов - не самое приятное занятие, но необходимое: они слишком ценные, изготовлять новые долго и сложно, поэтому приходится собирать выпущенные ранее. На поле боя много тяжелораненых, кто не может передвигаться, легкораненые давно сбежали. Ярослав обходит их стороной, не хочет убивать, добивает лишь раненных в живот или грудь. Только у отдельных раненых в ноги он доставал болты, в том случае, если те не могли оказать сопротивление. Вместе с болтами собирал и некоторые наиболее интересные трофеи, к примеру, кинжал того орка, что бросился на него. Очень неординарное бронзовое оружие. Он был покрыт слоем хрома, и заточен остро как бритва, с виду его нельзя было отличить от стального. Многие наконечники копий он снимал с древка, в надежде продать в будущем аборигенам. Станислав с компанией быстро справились с упряжью, фургоны подогнали к месту схватки, теперь дело пошло веселее: всей кучей выискивали и собирали болты, другие группы с некоторым опозданием также послали своих людей собирать стрелы, и вот уже десятки их ходят по полю, разыскивая свои.
Когда уже дело близилось к концу, и насобирали полторы сотни болтов - всё равно все не соберешь - Ярослав полностью переключился на свою страсть. Он собрал четыре десятка копейных наконечников, два десятка кинжалов, десяток бронзовых топоров, десяток охотничьих луков и множество стрел. Обойдя поле, выбрал шесть орочьих щитов, крепких и добротно сделанных. Необходимо заметить, что трофееманией болел не только он. Мало кто побывавший на поле не унес безделушку: кто ножик, кто лук со стрелами. А что касается щитов, то их собрали почти все, они вообще были в дефиците, и не каждый землянин его имел.
За таким занятием время летит незаметно. Прошло два часа. Вот уже свёрнут лагерь, колонна сдвинулась с места, продолжая путь. Люди Ярослава прекращают поиски, присоединяются к остальным.
Теперь дорога лежит через перелесок, на котором их пытались удержать орки, и далее выходит к заливным лугам и тихой полноводной реке, затем поворачивает на запад, вдоль неё, и вьется в надежде найти переправу. Отдохнувшие лошади бодро тащат свой груз, люди, еще не отойдя от переживаний, ведут оживленные беседы и споры. Уже вечереет, а брода все нет, возницы подгоняют лошадей.
Эта неширокая, но глубокая речка с топкими берегами является естественной границей двух орочих племен, и люди стремятся скорее преодолеть ее в надежде уйти от тех опасностей, что они пережили за два дня, и найти покой на другом берегу. За четыре дня с момента своего появления на Троне они прошли сто с лишним верст по землям, далеко не гостеприимным к людям. Преодолели многие опасности, но надежда на благополучный исход не должна покидать их.
* * *
Брод показался под самый вечер, после трех часов пути. Смеркалось. Последняя звезда оставляла свою сменщицу, вечернюю зарю, когда лошади ступили в воду. Брод оказался мелкий и илистый, сложностей с переправой не возникло. Возы без спешки один за другим преодолели преграду, многие люди даже не замочили ног. Движение обоза не прервалось и на минуту, успех переправы вселил бодрость не только в людей, но, что может показаться странным, и в лошадей. Они весело тащили повозки еще два часа, уже в кромешной темноте, спеша уйти подальше от пограничной реки. Ночью, когда лагерь был поставлен, некоторые наиболее впечатлительные собирались у костров, пытаясь в узком кругу выплеснуть свои эмоции, обсудить планы на будущее.
- ...Вот-вот, - эмоционально размахивая руками, говорил Саня, - я в него попал, а он бежит.
- Да ты промазал, - поддевает Лопата.
- Нет, я говорю! Нет! Разве с такого расстояния промажешь, - возбужденно уверяет первый, - с болтом в груди бежит и машет копьем, и как даст с разбегу по щиту!
- Я за Саней в этот момент был, - уверяет Бомба, - споткнулся орк тот, вот и врезал по щиту, потом уж ты его пришил.
- Не споткнулся. Что ты мог видеть? После удара я из-за щита тык его и пустил в расход.
- А ты, Ярослав, что скажешь? Как было дело? - постарался подтвердить свое мнение Лопата.
- Что я могу сказать, не видел ничего, у меня своих орков целая толпа была, чуть дубинками не заглушили, как рыбу. Спасибо, Аня вот спасла, не дала помереть.
- Она у нас вообще молодец, героическая попалась, - начал расхваливать девушку Саня, - такой ни у кого нет, хорошо, что ты, Ярослав, успел её в первый день к нам переманить, не опоздал, не то другие могли перехватить.
- Анюта всем нам помогала, - похвалил Тимофеич, - как ты додумалась только?
- Я еще с прошлого раза заметила, что со стороны бить сподручно. Вот когда схватились вы, я отошла назад немного, за щит спряталась и давай в них палить, конечно, не без разбора, у меня четыре арбалета было,- смущаясь таких восхвалений, отвечала та.
- Командир, надо нашу Анюту отметить, приказ издать или медалью наградить, - смеется Тимофеич.
- Да, награды достойна, как только будет возможность, изготовим ей медаль или венок как девушке за спасение товарищей в бою. Я это серьезно говорю, все должны знать наших героев, и за убитых орков надо знаки придумать, и чтоб те на виду красовались.
Далее разговор шел своим чередом, Ярослав отозвал Анюту в сторонку:
- Конечно, тебя сейчас расхваливают, но ты не задирай нос. Был приказ бежать в лагерь, как только заваруха пойдет. Почему ты меня ослушалась? Орки могли убить!
- Тебе разве не все равно, убьют меня или нет? - ехидно спросила девушка.
- Почему мне должно быть все равно? Вовсе не все равно. Я обещал заботиться о тебе, и обещаю постараться вернуть домой.
- За что такие привилегии? Я не одна, кого выкрали! - возмутилась Аня.
- Остальные во многом виноваты сами, поплатились за свое поведение, ты - другое дело. Ты мне небезразлична.
- Другое дело, - передразнила его она, - насилие ни чем нельзя оправдать.
- И не оправдываю, считаю, тем, кто хочет вернуться, нельзя препятствовать, - несколько смущенно отвечал Ярослав.
- Тогда почему мы идем на юг, а не на север? - напирала Анна.
- Потому что идти на север сейчас самоубийство, Врата на Землю закрыты, и когда откроются, неизвестно.
- Что тогда делать? - не унималась девушка.
- Ждать. Надеяться и ждать, и не унывать - все будет хорошо, старался успокоить Ярослав.
- Сколько ждать? - настойчиво потребовала ответа Анна.
- Не знаю - полгода, год, - уточнил Ярослав.
- Да за это время мои родители с ума сойдут, - всплеснула руками та.
- Возможно, нет. Олег говорит, что время за вратами течет неравномерно, возможно, они ничего даже не узнают. Точнее до сих пор ничего незнают.
- Как такое может быть?
- Не знаю, надо у Олега спросить, а он у нас известный темнила.
- Так бы взяла и вашему Олегу по башке чем-нибудь, - показала кулаком желаемое.