Ђ Чтоб далеко не отходили, и назад без жратвы не возвращались, - напутствовал их Ярослав, сам, оставаясь с ранеными и готовясь их врачевать.
При всём внешнем благополучии отряда - они ушли от погони и не имели погибших - положение складывалось безрадостное. Люди и лошади вымотались настолько, что ещё немного - и поползут на коленях. Особенно лошади: последнее время их почти не кормили, и не давали отдыхать, заставляя тащить на себе людей по горам. Лошадок, конечно, жаль, но догнать уходящий караван, другого способа нет. С ранеными дела обстояли не лучше. Если орк ещё держался, то Геннадий совсем расклеился и более не мог ехать верхом. У парня открылись сильные боли в спине, раны воспалились, он терял сознание. В аптечке закончилось всё, что имелось. Остался последний шприц и таблетки от диареи. Ярослав даже не был уверен, что сможет довезти его до своих живым. Ещё один день подобного пути - и отряд не сможет двинуться с места.
Глава 16.
Великий дхоу Рахар, по меркам лесного народа, был действительно стар. Пятьдесят лет и зим для вуокса долгая жизнь. Большинство из азатов племени не доживают до сорока, успевая только дать потомство. Болезни, тяжелый труд, голод и враги, сокращают их дни. Впрочем, инурги живут ненамного дольше. Шестьдесят лет - столь же краткий срок.
Сейчас дхоу возлежал на носилках, занимаясь своим излюбленным делом - размышлениями над превратностью судьбы. Четверо дюжих кАргов несли его по лесной тропинке в сопровождении целого отряда крепких и сильных воинов. Когда-то в прошлом Рахар, уже будучи дхоу, мог бегом преодолеть расстояние от слияния двух рек до Горы Богов, и самые молодые из его племени с трудом поспевали за ним. Сегодня все чаще ноги стали отказывать старому вождю. Буря эмоций, вызванная гибелью воинов племени Зу, вернула цепкую болезнь и не дала возможности идти самостоятельно.
Рахар не мог отказаться от нуроги, курултая вождей, долг обязывал присутствовать даже больного. Карги-носильщики не роптали, каждый из них добровольно вызвался нести недомогающего вождя до самого обиталища богов, где пройдет собрание, а это, по крайней мере, пять дней пути в одну сторону.
Провести нуроги требовали карги племени бога Шу. Покачиваясь в такт шагам, вождь думал: "Насколько Шу неугомонны! Еще прошлым летом им крепко перепало от инухаев на севере, а сегодня они снова пытают счастье на юге". Впрочем, Рахар не знал наверняка, какие слова будут сказаны на совете племён. "Но догадаться немудрено, - размышлял он, - Шу станут в очередной раз призывать к войне, им не впервой потрясать копьями, когда тумаки и шишки падут не на них. Земли Шу глубоко в лесах, и пока до них доберутся, страдать станут племена Зу и Ур, как пограничные. Однако это не всё, там, в лесах - ужасающая нищета и жизнь, не идущая ни в какое сравнение с долиной северной реки. Потому любой бронзовый наконечник копья - огромное богатство. Для Зу и Ур бронза - норма жизни, как и стальные копья уже не в диковинку. Зачем война, когда богатство инурги сами несут к их ногам? Другое дело Шу, грабеж - единственный способ добыть хоть малую толику достояния и обрести почёт в глазах соплеменников".
После гибели многих воинов на поле боя от руки инухаев Рахар пребывал в тяжелом состоянии духа. "Нет худа без добра, - размышлял он, - погибло много храбрых воинов, но путь слабому претенденту к почетному возвышению вождя отрезан. Руха потеряла троих сыновей и теперь безутешна, их род выпал из звания претендентов, и остается удел позора - они проиграли битву. Конечно, жаль ее мужа Риуха, он честный и смелый воин. Однако Рахар сумеет поддержать старого товарища, а уж они с Шашуром выберут претендента сами, на свой вкус: без самомнения, без многочисленной жадной родни, умного и смелого, который захочет учиться быть вождем и сможет стать хорошим вождем для всего народа вуоксов, а не только кучки разжиревших от жадности мелон".
Хорошим был преемником Рух, молодой, серьезный воин, но прошлого не воротишь, погиб позорной смертью лежа в пыли у ног инухая. "Конечно, - думал Рахар, - было бы неплохо поймать убийцу и снять с живого кожу, но последствия, каковы они будут? Хороший вождь всегда должен думать о завтрашнем дне, о последствиях".
От начала колонны спешит Шашур, полы его одеяния цепляются за ветки елей:
- Подходим, Великий дхоу, - сообщает шаман.
- Я и сам вижу, дорогой друг, не первый раз мы идем с тобой этой тропой.
Шашур младше дхоу на десять лет, но, по меркам вуоксов, тоже старик. Находясь в дружеских отношениях с Рахаром (они еще в детстве вместе охотились) и с высоты своего положения главного шамана племени, никогда не позволял себе непочтительного отношения к дхоу. Всегда оставался его верным помощником и понимающим другом. Великий вождь, видя преданность колдуна, платил сторицей, ставя его авторитет выше всех в племени. Можно сказать, их дружба надежно вела долблёник народа Зу среди порогов житейских невзгод.
- Нас встретили карги Ур и сейчас идут по тропе впереди нас.
- Ур всегда почтительны к соседям, - уважительно подтвердил Дхоу.
- Они сообщили, что Великий дхоу Рагнарок (Ящер судьбы - дух-демон мести и смерти) ожидает нас на поляне встреч.
- И это не новость, друг мой, Рагнарок, в отличие от Шу, Ра и Ву, почтителен к нам.
- Рагнарок - великий вождь, - засвидетельствовал Шашур, - хотя он и изменил свое имя.
- Он правильно делает, что более не слушает старых мелон, а правит только вождями.
- Изменение законов, данных богами, может привести народ к гибели, - Шашур не всегда соглашался с дхоу по принципиальным вопросам.
- Согласен с тобой, но не всегда. Когда боги сами призывают к переменам, преступно не прислушиваться. На священном озере ты сам взывал к богам и получил согласие.
- Не согласие, а обещание подумать.
- Да, разница большая, - согласился дхоу, - но это уже многое. Народ вуоксов тысячи лет и зим живет по данным богами законам, давно многое пора менять, иначе нас сметут инурги. Ты слышал рассказы каргов о бое.
- Да, великий дхоу.
- То-то, таких воинов еще не видели леса севера, и если их станет много, нам места уже не останется.
- Что же делать?
- Взывать к богам, пусть дадут новый хороший закон.
- Но боги молчат и не посылают знамений.
- Чему ты удивляешься, они сами растеряны и не знают, что делать. Одни слухи о новых богах чего стоят, инурги-переселенцы идут с юга на север, с севера на юг, голова кружится. Что, я спрашиваю, делать в таком случае несчастным лесным жителям?
- Что? - переспросил Шашур, будто сам не знал ответа, но не провел старика.
- Сам знаешь, - ехидно ответил Рахар, - стать хомой, сидеть в норке и беречь запасы на зиму.
- И плодиться, плодиться, - уверенно поддержал шаман.
- Точно в цель, мой друг.
* * *
Голова колонны вышла на обширную поляну посреди леса. Именуемая Поляной встреч, она служила местом переговоров и торговли между племенами Зу и Ур. Не раз в прошлом оба племенных вождя проводили здесь встречи для обсуждения спорных вопросов. Вот и сегодня Рагнарок ожидал на ней гостя. Поляна находилась на его территории, и по законам гостеприимства он обязан был достойно встретить соседа. Посреди поляны уже горел костер уважения, к которому он пригласит прибывшего вождя. Рядом стоял обширный шалаш, где они проведут беседу.
Когда носилки Рахара поравнялись с костром, и он уже намерился опуститься на землю, дабы принять вождя Ур с подобающим моменту уважением, Рагнарок, видя немощь старца, сам поспешил навстречу, ломая официоз церемонии, собственноручно помог Рахару спуститься с носилок и занять место у костра. Его действия, наполненные искренностью побуждений и уважением к старшему по годам вуоксу, вызвали бурю одобрения в рядах каргов обоих племен, присутствующих в эту минуту на поляне.