В течение двух лет я жил на полуострове Риналь, в городе Цитай, ходил в море, изучал языки, обычаи, и законы народов живущих по берегам внутреннего моря. Пришла пора возвращаться домой, к этому времени бывшие рабы стали успешными торговцами, имели собственные корабли и немало богатств, в торговых городах полуострова, таких как Драмнен и Хото. В результате, я получил то, о чём мог только мечтать на Земле, это: уважение, стабильность и обеспеченное будущее, но никакое богатство не могло подавить во мне благородные чувства ностальгии и желания быть полезным своему народу.
И вот, спустя четыре года, после начала экспедиции я высадился с собственного корабля, в порту Марелия для поиска Врат ведущих на Землю. Мне не пришлось проделывать путь столь же длинный, как в начале, спускаясь по Великой. Врата открылись в этот год в низовьях реки, и привели меня в район Казахстанских степей, от куда я в течение двух недель добирался до Москвы. Вернувшись домой, оказался совершенно ошеломлён атмосферой царившей в столице, за четыре года я так отвык от цивилизации, что долго не мог освоиться, теперь уже в чуждом, для меня окружении, в его суете и нервозности. С собой имелись небольшие, по земным меркам средства, позволившие открыть своё дело. И начать подготовку к новой экспедиции на Трон, теперь уже в составе группы, для основания там первой колонии.
Глава 21. Наблюдатель.
Небольшой домик среди дремучих лесов в стиле местных традиций стоял на четырех опорных столбах и внешне мог стать наглядной иллюстрацией к какой-нибудь сказке. Высокий бревенчатый острог окружал обширную территорию, служа надежной защитой против голодных хищников. Внутри ограды располагались колодец и ушедший глубоко в землю ледник. Других привычных глазу построек, обычно составляющих усадьбу, не было. Хозяин дома явно не горел желанием к труду земледельца, обходясь охотой в местных лесах. И вся атмосфера места говорила, что здесь находится зимовье охотника, нежели постройка, предназначенная для длительного проживания. Тем не менее, ее владелец Коэн Чала коротал в ней не первую зиму. Его обязанности, как наблюдателя, не сильно обременяли. Местный народ пребывал в полной дикости и не располагал к работе с собой. Взаимоотношения с дикарями не заладились с самого начала, и добиться уступок удалось только ценой запугивания и создания вокруг своей особы ореола таинственности сверхъестественного. Однако, глупые дикари купились на фокусы, показываемые на родине наблюдателя разве что в цирковых балаганах, и теперь исправно снабжали олениной и местной разновидностью корнеплодов. В сочетание с тем, чем его снабжали хозяева, неплохое житьё, только если не одно но. В обязанности наблюдателя входило оказывать содействие коллегам, следующим через переходы. Таких надлежало просто проводить по незнакомым тропам, постараться снабдить всем необходимым в пути, помочь с проводниками. Таковых хозяева выделили ему в подчинение аж трех человек, причем из местных аборигенов, хорошо знающих, как обычаи, так и маршруты. Можно ни о чем, не заботясь коротать время до окончания срока задания. Однако, среди некоторых, мягко говоря, коллег находились скверные дотошные люди, требовавшие от него гораздо больше, чем он мог дать. Вот таких субъектов наблюдатель ненавидел всей душой, но поделать ничего не мог, как говориться, долг обязывал прилагать все усилия для помощи сим господам, будь они неладны.
И вот, по каналам связи поступило сообщение, что на днях прибудет человек, требующий безоговорочного подчинения, и к его прибытию следует приготовить все необходимое, в том числе и зеркало - артефакт древнего происхождения.
И что прикажете делать, если у него такого нет, и на всю округу только в храме богов имеется единственная незатейливая и не слишком ценная по здешним меркам чашка. Пришлось напрячь помощников, те с большим скрипом уговорили жрецов храма одолжить предмет с обещанием вернуть через неделю. Как бы то ни было, но потребный артефакт оказался доставлен во время.
Время шло, но человек не появлялся. Вот и переходы закрылись, прошла неделя предполагаемого прибытия, но в назначенном месте никто не объявился. А тут, как назло в самый не подходящий момент открылся переход, причем совершенно не учтённый и самый дальний по гиперболе. Неучтённый инициировал основной западный, линии их слились, образуя гигантскую двойную воронку. И все бы ничего, совмещение переходов, не самое страшное, что может случиться, только в восточном неучтённом образовался прорыв, то есть, то, ради чего, он, Коэн, здесь и находится.
К сожалению, обнаружить прорыв удалось только спустя три дня. Со слов туземцев, группа людей количеством более ста человек прорвалась сквозь пространство и время. Коэну и раньше приходилось ликвидировать прорывы, но столь массовый и неожиданный явно не по зубам. Когда в прорыв шли один-два до десятка людей, он с помощью своих подручных ликвидировал, как он говорил "пробоину", но в данном случае их одних не достаточно. Конечно, можно постараться уничтожить угрозу руками туземцев, однако, и здесь случился облом.
Уже на третий день местные сами, без понукания, напали на чужаков. В результате, полная катастрофа, а прорыв расширяется, готовясь перейти в разряд неуправляемых.
Что спрашивается в таких случаях делать самому Коэну? Ресурсы минимальны, туземцы попрятались, остается сообщить о неликвидированном прорыве. В результате хозяева в ярости, его ставят на четвереньки и морально опускают по полной программе. Обещают все неприятности вплоть до превращения в животное.
Вскоре новая неприятность, появляется помощник Зардак. Человек из местных, но хорошо подготовленный, много сил отдавший для развития в себе цивилизованного мышления. Сообщает:
- Пленный бежал сегодня ночью, прихватив всё золото и скипетр.
Наблюдатель еще накануне приказал захватить языка.
- Результат допроса?
- Никакой. Язык прорвавшихся мне неизвестен, скипетр так же не помог.
Это во многом облегчало положение, Зардак знал языки опасных противников, и отсутствие понимания говорит о том, что чужаки прорвались по воле случая. Под воздействием артефакта невозможно скрыть родной язык, вероятно, в этом случае все нё так плохо, как казалось в начале.
- Зардак, - обратился он к помощнику, - в данной ситуации необходимо задействовать дополнительные силы для наблюдения за чужаками. Привлеки к этому своих полуночных подопечных, пообещай им дополнительную партию зелья. Пусть отслеживают перемещение прорыва и постараются вернуть твой артефакт, а пленного по возможности найдут и прикончат. Для нас он не слишком опасен, но видел много лишнего.
Коэн развернул на столе карту, указывая на ней ориентиры, и объясняя суть операции туземцу.
- Здесь, в районе излучины реки очень удобное место для проведения акции. Дорога вплотную подходит к реке, делая огромный крюк. Вероятность, что чужаки остановятся здесь ночевать, почти стопроцентная. Все подходы очень удобны, заросли, чащобы и наличие дневных укрытий для твоих подопечных так же обеспечено. Здесь в самой излучине старая мельница хорошо подойдет для предварительного базирования кровососов. Вся местность у них под контролем. Сам лично постарайся не ввязываться. Не вмешивайся раньше времени, пусть твои подопечные работают самостоятельно.
Тот, кого ожидали, появился на пятый день по закрытию переходов. Увидев жалкий вид человека и налитые злобой глаза, Коэн искренне подумал: "Лучше бы тебя съели в лесу волки". Пришелец назвавшийся Гоханом Шияр проявил неожиданную энергию в изобретении придирок и полное незнание местной специфики и условий. Начать с того, что он по прибытию потребовал горячую ванну.
Коэн чуть не умер от хохота, с трудом сдерживая удушливые спазмы, он сам не мылся более полугода. Прошлой осенью, когда температуры еще не упали, удалось в последний раз искупаться в ручье. Теперь, получив объективный отказ, пришелец искренне недоумевал.
Однако трудности не остановили проверяющего. Он со всем рвением бросился исполнять полученные приказы хозяев. Для начала он осмотрел приготовленный артефакт: