Ежедневно прогуливаясь по этой аллее, знал здесь каждый поворот, каждый камешек наизусть.
Выйдя из парка, направился вдаль, вдоль берега небольшой речки.
У излучины остановился, разулся, закатал брюки повыше и побрёл босиком по мелководью. Арсений знал, глубина на этой излучине не большая, по грудь.
Вспомнил, как в последнее лето, перед поступлением в Сорбонну, вместе с отцом, прожил целый месяц в имении.
Из-за жары, в одних набедренных повязках, загорелые до черноты, они ежедневно полдня проводили на реке. Плавали, дурачились, спорили, кто глубже нырнёт, кто дольше проплывёт под водой. Отец, конечно же, побеждал.
Зачерпнув пригоршню воды, плеснул её в лицо. Огляделся по сторонам.
Такой же, как и тогда, жаркий день. Сверкающая под солнцем река, кусты шиповника и ив на берегу.
Но нет в сердце той горячей радости, ощущения гордости и молодой силы, не находящей выхода, какая была тогда.
Время, казалось, замедлило бег. Позади метания, терзания, ревность и жестокая болезнь. Жизнь изменилась. Он много работает и не ропщет на судьбу. Но из жизни ушла она. И вместе с нею радость и счастье.
Щурясь, Арсений смотрел на утопающую в золотистых лучах ленту реки, на колышущееся не скошенное жито и болотистую лощину за речушкой.
На минуту закрыл глаза и, ему показалось, что вот она, задумчиво улыбаясь ему, под кружевным зонтом, в белом, лёгком платьице, стоит рядом.
Его губы, невольно, зашептали:
— Леночка, жизнь моя.
******
Елена очнулась от голоса няни.
— Ну, куда же вы, барин, пошли?
Ванечка, с радостным смехом, ползал, на лужайке, по одеялу.
Укрывшись в тени беседки, Елена, наблюдала за сыном и няней. Приближалось время кормления.
Она встала. Идя по дорожке к ребёнку, посмотрела на небо и, вздрогнула.
Именно сейчас небо было такое же голубое, как глаза Арсения. В минуты страсти эти глаза становились тёмными. Расширенные зрачки с небесно-голубой каёмкой напоминали омуты глубокого озера. Они затягивали в желание и огонь страсти.
Как же, сейчас, хотелось поцеловать эти глаза!
Елена часто заморгала, чтобы отогнать от себя воспоминания и невольные слёзы.
От их мечты ничего не осталось, только страстный шепот любимого в их последнюю встречу и вкус слёз на губах.
Молодая женщина с тоской посмотрела по сторонам.
« Нет, — внутренне встрепенулась она. — Я не одна! У меня есть сын моего Арсения. Наш Ванечка».
Малыш, с такими же, как у отца, ярко-голубыми глазами, смеялся и полз ей навстречу.
Елена подхватила сына на руки, прижала к груди и расцеловала.
Часть седьмая. Потерянное счастье. Глава 6
В середине декабря Андрей Михайлович в очередной раз навестил сына, с твёрдым намерением увезти его из имения в столицу.
Арсений неукоснительно соблюдал режим, не притрагивался к спиртному, принимал лекарства, которые прописал ему Александр Краев. Посещая Петербург, несколько дней проводил в больнице для обследования. Он был послушен и терпелив, но как-то механически.
Андрей видел, что разрыв с Еленой надломил Арсения. Внутри застряла занозой тоска и, он никак не может избавиться от неё.
Рунич понимал, что долго так жить, с ноющей болью, Арсений не сможет. И затворничество в деревне ничего не даст. Да, оно успокаивало, но в этом спокойствии, сын всё глубже погружался в одиночество и тоскующую боль.
Алексей, по приезде из имения, с тревогой рассказывал, что Арсений буквально чахнет на глазах, и эта апатия – пугает. Одиночество - вот единственное его желание! Он аккуратен, пунктуален, любезен и не более. Былая открытость и жизнелюбие испарились без следа. Даже присутствие Алексея не могло отвлечь Арсения от уныния. В доме появились иконы, а по воскресеньям он стал посещать церковь в соседнем селе. Алексей видел, как уединившись, молодой хозяин молиться. Как развеять тоску юноши, Алексей не знал и чувствуя своё бессилие, незамедлительно поделился своими наблюдениями с Андреем Михайловичем.
Андрей насторожился.
Он знал, что Арсений всегда относился к вере и церковникам, с предубеждением.
В былые времена, даже по большим престольным праздникам, на службу в храм, его было не загнать. Рунича это мало волновало. Он и сам слабо верил в существование бога.
Однако Андрей почувствовал, ещё немного и, сын заявит о своём решении уйти в монастырь. Нужно было срочно искать выход.
******
В этот зимний день Арсению не работалось и он бродил по дому, из комнаты в комнату, не находя себе места.
Комнаты в доме были обставлены тёмной дубовой мебелью. На полу — светлого тона ковры, такого же тона занавеси на окнах и проёмах дверей. Охотничьи трофеи в кабинете: оленьи и лосиные рога, кабаньи и волчьи головы. В гостиной, возле камина, медвежья шкура, на стенах семейные портреты. Немногочисленная прислуга: Фёдор, кухарка, прачка, скотница, конюх и сторож. Три раза в неделю, в усадьбу приходили несколько крестьянок, убрать и вымыть в барском доме.