Но дом, из которого нельзя выйти, называется тюрьмой, а им пришла пора выбраться на свободу, где придется заново привыкать к небу над головой вместо закопченного потолка. И пусть пока оно было то темным, то серым, они знали, что это ненадолго, и их ждут первое утро и первая весна новой эры. Прощай, Убежище.
Таким был их исход, и в тот день все они, и верующие, и атеисты, и те, кто никогда не задумывался о вечном, просили судьбу, чтоб он не стал смертельным.
Детей и стариков погрузили в автобусы, где худо-бедно работало отопление, остальные без особых удобств разместились в кузовах грузовиков.
«Старики… – подумал Демьянов. – Они ведь все равно умрут». И испугался своей мысли. Сам-то уже скоро будет старпером.
Автобусов не хватало, к тому же грузовикам с хорошей проходимостью по бездорожью вроде «Уралов» и «Садко» они отдавали предпочтение. Пройдет еще пара лет, думал майор, и от дорог останется одно название, и тут дай бог поддерживать в норме асфальтовое покрытие хотя бы в пределах своего городка.
В который раз Демьянов проходил вдоль колонны разномастного транспорта, согнанного в, лучше всего сохранившийся гараж автобазы. В углу опять намело кучу снега. Сорвало заплатку с пробитой неведомо как зашвырнутым железным обломком крыши, догадался майор. Бесполезно ставить заплату, только до следующего бурана. Хотя это был их последний буран, пережитый в этом городе… бывшем городе.
Через небольшую дыру в потолке проглядывало черное небо, несло холодной жутью, ветер свободно гулял по полупустому залу, завывая под жестяными козырьками.
И все-таки это было хорошее утро, и погода благоприятствовала их предприятию. Было всего минус двадцать по Цельсию, и Демьянов знал, что в середине дня будет еще теплее. И светлее. В полдень солнце может даже проглянуть через плотные облака бедным пятном.
Оставались считанные минуты. В каждом автобусе назначенные неделю назад старшие сверялись со списками, считая людей по головам и выкрикивая фамилии. Нескольких бойцов осторожный Демьянов послал пройтись по всем помещениям Убежища, проверить, не остался ли кто-нибудь, – мало ли, по какой причине. У бойцов были фонари – генераторы уже демонтировали и погрузили, и света в подземном укрытии не было.
В девять ноль-ноль караван должен был отправиться в путь. За пять минут до этого водители заняли свои места, и дружно зафырчали моторы.
Убежище было решено законсервировать. Слишком много они успели натаскать туда ценного, и не все было транспортабельно. Когда снег сойдет окончательно, можно будет забрать и это, а пока устроили в подземном переходе завал, а второй и запасной выходы тщательно замаскировали.
– Поехали! – крикнул майор, взглянув на часы. Он достал сигнальный пистолет и выстрелил. В темное небо взлетела светящаяся красная ракета. Через пару секунд надрывно заревела сирена – ее было слышно на всей территории автобазы. Опоздавших на этот рейс не должно было быть.
Колонна двигалась на северо-восток. Они покидали город. Позади остались четыре месяца, проведенных в тесном подземелье, и миллион погибших в огне и в снегу. Впереди была трудная дорога с неизвестным концом и маленький городок, затерянный в горах Салаира, который должен был стать их новой родиной.
Демьянов подозревал, что эту дорогу придется не только очищать от снега, но и зачищать от нечисти, которая воспользуется потеплением, чтобы попытать счастья в единственном деле, которое могло дать им хлеб насущный. К счастью, пока его опасения не оправдывались. Оставалось надеяться на сопровождение и на то, что никто не решится напасть на такую силу.
Вряд ли по дорогам в эти дни часто передвигалось столько машин и людей: шестьдесят пять единиц техники, из них две полноценных боевых – МТЛБ, развернувшие стволы пулеметов и АГС вправо и влево.
Серьезными были и силы прикрытия. Самые боеспособные были выделены в головное, тыловое охранение, а также в боковые дозоры. Они состояли из бойцов поредевшего гарнизона, выживальщиков, бывших силовиков и отставников, итого – почти две сотни. Им была придана одна «маталыга» и несколько бронеавтомобилей «Тигр». Эти бронемашины в количестве трех штук нашли совсем недавно затертыми в потоке транспорта за городом. Все они зорко следили за обстановкой на дороге. Также наготове и всегда с оружием под рукой находились сидящие в пулеметных «Уралах» ополченцы числом почти четыреста человек – из тех мужчин Убежища, кто служил в армии и худо-бедно умел стрелять. Вооружены они были похуже – милицейскими автоматами АКСУ[11], винтовками и даже гладкоствольными ружьями. В сорока двух автобусах без особых удобств разместились четыре тысячи беженцев-нонкомбатантов. Сидеть им приходилось по очереди. Для того чтобы предоставить каждому сиденье, пришлось бы раздуть колонну до невозможного размера. Здесь же шли грузовики с припасами и продовольствием. Чтобы на узком участке дороги не оставлять центр колонны беззащитным, машины с грузом и автобусы чередовались с машинами ополченцев.