Я смерила его взглядом.
- Все мы в чем-то эксперты.
Он закатил глаза и глубоко вдохнул. Он пытался взять себя в руки. Я видела, как он сдерживался.
Другой рукой он обхватил мое плечо и сжал. А я вспомнила, как от моей хватки сломалось плечо Мэри. Отвращение проступило на моем лице.
Декс это заметил и растерялся.
- Что с нами происходит?
- Что происходит? Начну с того, что мы застряли на чертовом острове. Ты знаешь, что это? Это чистилище.
- Ладно тебе…
- Я серьезно. Это место смерти!
- Потому нам нужно проверить «Зодиак». У меня есть пара идей.
- А если это не сработает? Почему за нами никто не прибыл? Мы должны были вернуться вчера. А тут буря. Почему не показалась береговая охрана? Заку не нужно судно? Почему он не связался с нами? - лепетала я, словно женщина на грани нервного срыва.
Декс резко отпрянул, вдруг проявив страх.
- Что? - спросила я.
- Я… - он глубоко вдохнул. И я знала, что мне не понравится то, что я услышу. - Я сказал Заку, что мы останемся еще на пару дней. Они ждут нас завтра.
Я застыла. Была потрясена. Не могла думать. Все остановилось.
- Завтра? - выдавила я. - Но… завтра мой день рождения.
- Знаю. Раз у тебя нет работы, я решил, что мы можем задержаться. Сама знаешь, чтобы хорошо все снять и…
- Завтра мой день рождения! - завизжала я, вскинув руки. - С чего ты взял, что я хочу провести его на острове с тобой?!
- Я не думал, что это важно для тебя. И что твоя семья заметит.
Не было никакого предупреждения о том, что будет дальше. Я ощутила, как сжала крепко кулак, рука взметнулась, враждебность придала сил.
Я ударила Декса в нос. Я ощутила, как он поддается под моими костяшками, а в них вспыхивает боль.
Декс закричал и отшатнулся, с болью схватился за нос, дикими глазами глядя на меня, отчасти боясь, отчасти злясь. Я обхватила пострадавшую руку и прижала к себе, стараясь не обращать внимания на боль. Я и не думала, что мне так понравится его бить. Даже если я сломала костяшки о его нос, это того стоило.
- Сука! - закричал он, убрал руку от носа и посмотрел на нее. Крови было мало, тонкая струйка показалась из его ноздри, кровь собиралась на его усах. - Черт возьми, ты мне, похоже, нос сломала!
- Хорошо, - парировала я, желая ударить его снова. В голове пронеслась мысль, что остров все же меня меняет, но она угасла и промчалась по венам к колотящемуся сердцу.
Декс покачал головой. Он боли и потрясения, а не эмоций у него слезились глаза, его нос все сильнее распухал. Укол вины потянул струны моего сердца. Да, я была рада, что ударила его, но, может, ломать нос не стоило.
Мы не знали, что сказать друг другу. И близость прошлой ночи сгорела, пропала. Это было в новинку для нас: удар и сломанный нос.
Пока я не начала раскаиваться, я развернулась и пошла в сторону туалета. Нужно было очистить голову и побыть одной. А Дексу требовалось время, чтобы придумать месть.
* * *
Я села на камни севернее туалета и пробыла там не меньше часа. Я пыталась обдумать все, пытаясь что-то понять. Это было тщетно. Декс меня не трогал. Я знала, что он подумывал, как успокоить меня, «справиться» со мной. Искал способ сделать меня послушной девочкой, покорной ему. Он всегда управлял мной, а я делала все, что он просил. Он использовал меня, как и прошлой ночью. Это было его больной игрой. Потому он и подобрал меня. Знал, что мной легко вертеть.
Я надеялась, что вдали от Декса и лагеря снова покажется Мэри. Я хотела поговорить с ней. Казалось, она меня понимала. Она была союзницей, женщиной, что была на моей стороне против мужчин. Но она не пришла.
И я решила, что нужно куда-то уйти. Может, если я пойду в мертвое сердце острова, она там появится. Она говорила, что ей нужно всегда двигаться.
Я поднялась и пошла к центру. Проблемой было то, что нужно было идти по тропе мимо туалета. Я надеялась, что Декса рядом нет. А если он и был, я надеялась, что он не злился. Мэри говорила, что будут какие-то проблемы, если он разозлится.
Я почти прошла незамеченной, но в последний миг Декс вышел из палатки и увидел меня. Он завопил:
- Куда ты собралась?!
Я смерила его взглядом и заявила:
- Не смей за мной идти, - и пошла дальше. Он, казалось, остался у палатки. Я не слышала его позади.
Первые десять минут я шла хорошо. Деревья прикрывали от ветра и холода, крупные капли дождя порой прорывались сквозь их ветви. Но чем ближе я пробиралась к центру, тем темнее становилось. Еще даже не был вечер (так я думала, время здесь ощущалось странно), а выглядело так, словно близился закат.
Я не знала, сколько так ходила, пока не ощутила боль в затылке, треск заполнил воздух, вспыхнули перед глазами звезды.
Я рухнула. И мир стал чернильно-черным.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ:
Пришла в себя я с болью в голове и в ужасно неудобном положении. Ноги были растянуты передо мной, спина - прислонена под неестественным углом к шершавому стволу сосны. Руки были заведены за ствол и связаны. Веревка обвивала мои плечи и талию несколько раз. Я не могла двигаться, даже если бы захотела.
Я не знала, где была. Вокруг не было ничего выдающегося, только высокие деревья с кривыми ветками, качавшимися на ветру ближе к вершинам. Ветер свистел вокруг, не замолкая, выступая этаким саундтреком безумия.
Я не знала, где север, в какой я части острова, и который час. Было намного темнее, чем раньше. Не сумерки, но в лесу понять было сложно, он закрывал жалкий свет, что пробивался сквозь густые тучи.
Что случилось? Голова болела. Меня кто-то ударил сзади. Или что-то. А потом привязал к дереву в лесу.
Так делал с Мэри священник, когда прибывал корабль с припасами. Мог ли священник Джон притащить меня сюда и бросить? Или это был Декс?
Нет. Это не мог быть Декс. Он мог задумывать месть мне, но эта месть была бы ироничной. Даже смешной. Он бы не бил меня по голове и не привязывал бы к дереву. Зачем?
Или так он мог пытаться утихомирить меня. Я же ударила его в нос. И Мэри говорила, что он будет для меня проблемой. Может, он думал, что так можно управлять мной, что так я не сбегу, не найду проблемы для нас обоих.
Я не знала. Зато у меня было очень много времени на раздумья. Часть меня хотела позвать его, чтобы он прибежал и спас меня. Но я не знала, на чьей он стороне.
Я решила позвать Мэри. Может, она найдет меня и развяжет.
Я звала ее по имени. Это звучало странно в лесу. Звуки казались безнадежными, тусклыми, эха не было вообще. Я чувствовала себя глупо, ведь звала по имени мертвую женщину, надеялась, что она поможет мне. Как до такого дошло?
Я звала снова и снова. Я пыталась не показывать панику в голосе, но чем дальше, тем сложнее было скрывать. Горло болело, я начала терять голос. А если это был Джон Барретт? Что он собирался со мной сделать? И как мне тогда выпутаться?
Странный звук раздался из высоких папоротников в нескольких ярдах от меня. Они подрагивали. Что-то было в них. А я ничего не могла с этим поделать.
Звук раздался снова. Он был знакомым. Но это не радовало.
Это напоминало… воркование ребенка. Бессмысленные звуки, которые издавали младенцы.
В полумраке леса и тенях папоротников и деревьев было жутко слышать голос ребенка. Я надеялась, что папоротники дрожат от птицы или любопытной белки. Белки были умными, да? Может, они, подобно дельфинам, спасут меня.
Я смотрела на папоротники. Тело было напряжено, было готово бежать. Если бы я только могла.
Папоротники задрожали снова. Урчание.
Ребенок появился среди зеленых стеблей, покачивая головой, словно тигренок, и глядя на меня. Я была права, и это мне не нравилось. Передо мной был настоящий ребенок. Я несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что глаза не врут мне.
Он выполз из папоротников, медленно, но странно уверенно. Я не знала, сколько ребенку можно дать, но ему точно было рано ходить, зато ползал он ловко. Даже слишком.