– А многим, между прочим, удается! – воскликнула Динка. – Мне тут рассказали, что сейчас такой у нас рост экономики, что можно просто правильно вложит деньги и стричь купоны! По пятьдесят процентов в год, каково?
– Мне кажется, что все это уже было, – сомнением отреагировала я, потому что знала, как легко Динку заносит на поворотах. В моей памяти все еще хранились файлы про МММ, Властелину и ГКО, поэтому при слове пятьдесят процентов годовых, меня как отрубало.
– Ты не понимаешь. Сейчас идеальный момент! Нефть растет, недвижимость растет, промышленность на подъеме! Почти никакого риска для инвестиционного портфеля.
– Для чего? – поперхнулась кофе я. Все-таки не так часто я слышала слова «инвестиционный портфель» из уст моей подруги. Хотя что странного, она все-таки бухгалтер.
– Для того, – щелкнула меня по носу она. – Ты как всегда, все проспишь, и пока другие будут квартиры покупать, так и останешься сидеть на своей съемной.
– Я бы попросила ниже пояса не бить! Мне и так тяжело, – обиделась я. – А между прочим, жадность наказуема.
– Ага. Для тех, кто не умеет все рассчитать.
– Вот и мой НН думал, что умеет все рассчитать, – закинула удочку я. Единственный способ отвлечь Динку – это чем-то ее увлечь. Динка встрепенулась.
– А что такое?
– А то, что недавно он рассчитал, что доставлять путевки на дом отдыхающих через крупную курьерскую службу – это дорого и невыгодно.
– И? – заинтересовалась Динка, потому что истории про НН уже много раз развлекали всех, кто имел счастье их услышать.
– И вот, однажды в целях строжайшей экономии НН решил нанять курьера на оклад.
– Да что ты! – причмокнула Динка. – И на большой оклад?
– Смотря в чем. Если в рублях, то не очень. Но если взять в юанях, то неплохо. Там у людей в месяц долларов тридцать считается зарплатой топ-менеджера.
– В общем, не поскупился, как всегда, – подытожила подруга.
– Ага. Сначала он, правда, честно пытался заставить менеджеров самих развозить проданные путевки, но мы пригрозили, что организуем профсоюз. Тогда он привел откуда-то патлатого студента, страстно мечтающего повторить металлический путь Кипелова, только лучше.
– Красивого? – облизнулась Динка.
– Чистый Тарзан, – усмехнулась я. – Только волосики жидкие и серого цвета. Он их моет, наверное, раз в месяц, случайно. Сам тонкий, в нелепых армейских ботинках. И кожаная куртка с кучей молний. В общем, самое для тебя оно.
– Фу, – сморщилась Динка. – И как только вам не противно.
– А нам и не противно, потому что он уже уволен.
– Да?
– Да. Он с неделю поездил с турами счастья, развозил Египет и Турцию. Сама понимаешь, что, мотаясь с Университета, например, на Пражскую, с Пражской в Строгино, а оттуда опять к нам, парень несколько притомился.
– Еще бы! Я бы посмотрела на тебя, – кивнула Динка.
– На меня можешь не смотреть, я бы на своих каблуках не доехала даже до Пражской.
– И нечего там делать, – согласилась она.
– А потом как-то мы продали групповой тур в Доминиканскую Республику. Там группа состояла из семи человек. Стоимость, как ты понимаешь, немаленькая. Даже с учетом сделанной ранее предоплаты, студенту предстояло получить тысячи три баксов.
– Украл? – ахнула Динка.
– Что ты, если бы, – вздохнула я. – Все же надо было отдать должное студенту, он оказался умным малым и приехал в офис с радостной новостью, что это его обокрали.
– Его?
– Ага. И даже продемонстрировал какую-то косую ссадину на кулаке и порванную сумку. В-общем, бил себя пяткой в грудь и требовал вызова милиции.
– Вызвали? – поинтересовалась Динка. – Не думаю, чтобы этот пресловутый твой НН любил милицию.
– Вызвали, как же. НН орал целый час, грозил всеми карами небесными вплоть до страшного суда, а также бандитами и прочей лесной нечистью. Парень стоял, как перед последней битвой. Он, видать, прикинул, сколько времени у него уйдет, чтобы заработать эти три штуки, потея в качестве курьера.
– Выходило примерно к пенсии? – хохотнула Дина.
– Примерно, – согласилась я. – Так что теперь НН снова сотрудничает с крупной курьерской службой и грозится, что все равно выведет поганца на чистую воду.
– И к чему ты расстаралась и все это мне вывалила? – нахмурилась Динка.
– К тому, – выразительно вытаращила глаза я. – Все эти твои инвестиционные портфели – та же попытка нанять в курьеры студента. Кто бы это захотел дать тебе просто так, за красивые глаза кучу денег?
– Не просто так, – обиделась Динка. – А это называется инвестиции.
– И что? Ты лично купишь хоть одну акцию? – пристрастно спрашивала я.
– Я лично не куплю, но это за меня сделают более опытные профессионалы, – отбивалась от меня подруга.
– Ага. Ты прямо говоришь, как рекламный ролик! – поймала ее на слове я.
– Так! Отстань. Лучше расскажи, что у тебя происходит с Денисом, – спросила она, зная, что этот вопрос вышибет меня из седла и тут же переключит с неприятного ей вопросца на другой канал вещания. Действительно, сказать, что у меня происходит с Денисом, было довольно непросто. То есть вроде бы ничего сложного не было.
– Я тебя люблю, – сказал он мне, а я ему ответила взаимностью. Эка невидаль. Дальше был, собственно адюльтер, который должен был меня сильно осчастливить и скрасить мое томительное внутрибрачное существование. Синие глаза, мужественные руки, разговоры при луне. С момента памятной прогулки по Тверскому бульвару прошло около полугода, в течение которых сначала я сама пыталась себя уговорить, что действительно люблю Дениса, а Константина больше не люблю, а потом ко мне присоединилась Динка. Ей очень нравился Денис как сам по себе, так и то, как он относится ко мне. Однако со мной происходило что-то странное. Я никак не могла принять стандартную схему, в которой один участник (видимо, Константин) – стопроцентный негодяй, корень всех зол и причина всех моих негодяйских поступков. Второй номер (Денис) – должен был оказаться порядочным человеком, который спасает меня из лап негодяя (Константина). А я, соответственно, принцесса, которую жизнь несправедливо обидела и которая теперь норовит свалиться в гостеприимные объятия второго номера. Но что-то не заклеилось с самого начала, хотя с виду все было именно так, как описано в предложенной выше схеме. После прогулки по бульвару Денис повел меня в приятно меблированный гостиничный номер, в который мы вошли пунцовыми от красноречивых взглядов администраторши. Там мы долго и красиво играли в прелюдию, не забыв ни одного положенного элемента. Были и цветы, и красное вино, и свечи, и страстные поцелуи, и слова любви и нежности. Денис был словно картинка из глянцевого журнала. Мужчина с внешностью Алека Болдуина, психологией женщины и языком писателя.
– Тебе хорошо? – все волновался он. Надо отдать должное, в той ситуации мне действительно было хорошо. И даже очень. Все эти волнующие моменты, первые прикосновения, узнать, что будет дальше. И гормоны, которые, как это не прискорбно, полностью отбили у меня то, что именуется «здравым рассудком». Да, с Денисом мне было хорошо. Но самое интересное началось вечером, когда мы с ним, словно два заговорщика, расстались за несколько кварталов до моего дома. Странно, раньше, когда наши тела еще не были столь близко знакомы друг с другом, мы спокойно прощались около подъезда. И сколько бы я не уговаривала себя, что Костя сам во всем виноват, простой факт, что мы попытались скрыться от Костиных потенциальных глаз, исчерпывающе говорил сам за себя.
– Это ты? – крикнул из комнаты мирным голосом Костя, когда я осторожно повернула ключ в замке. Можно подумать, нашу дверь мог открывать кто-то другой.
– Да, – таким же мирным голосом крикнула я в ответ, а у самой крутилась юлой мысль, изводившая меня всю дорогу. Поймет он или не поймет? Догадается? А если догадается, что сделает?
– Прости, пожалуйста, малыш, – Костя вышел из комнаты и встал, опершись на дверной косяк. Он был расстроен, взволнован, нерешительно и даже местами виновато смотрел на меня. Такого выражение лица я не видела на нем очень давно.
– За что? – решила не спешить с выводами я. Потому что такого выражения лица, слов и вообще поведения в целом я ожидала от него меньше всего. Скорее я готовилась к тому, что он устроит мне какую-нибудь безобразную сцену.
– Я вспылил. Конечно, я не какой-то ревнивый дурак, который станет привязывать жену к батарее и запрещать ей сходить в театр, – высказался супруг и попытался легонько потрепать меня за щечку.
– Да? – удивилась я. И даже как-то расстроилась. Я бы предпочла, если бы он оказался именно ревнивым дураком. И именно привязал меня к батарее или к самому себе.
– Да. Просто я люблю тебя, вот и дергаюсь, – Костя улыбнулся и обнял меня за плечи.