– Да просто у тебя крыша поехала. Я тебя предупреждала, – журила меня Динка, потому что ей совсем не нравился лихорадочный огонь в моих глазах, воспаленные веки, усталость, в которой я настолько потерялась, что не находила сил даже не долгие разговоры с ней. Мои уши, мой телефон и мое время принадлежали Денису. Так продолжалось уже месяц.
– Не буду спорить. Едет, – с готовностью подтвердила ее диагноз я. – И я не думаю, что это процесс можно как-то излечить.
– А что, все уже так плохо? – с беспокойством заглянула мне в глаза она. Я потупилась. Собственно, все было не так и плохо. Я встречалась с Денисом примерно через день, он ждал меня после работы и мы шли гулять, ходили по Москве, подставляя бледные лица июньскому солнышку, а иногда он затаскивал меня на столь милые моему сердцу театральные спектакли, выставки и тусовки. Мы беседовали о премьерах, обсуждали хорошие режиссерские находки и плохую игру актеров, а потом Денис провожал меня до дома.
– Почему ты это делаешь? – спросила я его как-то. Дернул меня черт за язык.
– Делаю что? – не понял он.
– Ходишь везде со мной. Тратишь на меня так много времени.
– Потому что мне с тобой хорошо, – выдал банальность он. Можно подумать, я предполагала, что ему со мной плохо. Впрочем, мужчины резко способны изъясняться относительно своих чувств более ясно. Костя, например, мог по часу разглагольствовать о котировках каких-то акций, но на вопрос «что ты чувствуешь?» отвечал «все путем». Каким путем?
– Хорошо? А мне хорошо в сауне. Это же не повод торчать в ней все свободное время, – подколола я Дениса.
– Да ты ехидна, – присвистнул он и щелкнул меня по носу.
– А ты не мог бы делать все то же самое с женой? – упиралась я. – А то такое ощущение, что мы два школьника, сбежавших с уроков в кино.
– С женой? О чем ты? – совершенно искренне удивился он.
– Ну, гулять, смеяться…. А что в этом такого? Вот я, например, только и мечтаю о том, чтобы проводить с мужем время так, как это делаем мы с тобой, – пояснила я. Денис задумался.
– Я как-то не смотрел на это с такой стороны. Так ты мечтаешь о своем муже?
– Ага, – улыбнулась я.
– И что же мешает?
– Я ему неинтересна. Он думает, что я – прочитанная книга. Знаешь, как неприятно быть прочитанной книгой и все время стоять на полке?
– В том то и дело, что знаю, – притянул меня к себе Денис. – Мне кажется, что именно поэтому нас и свело.
– Сводит ногу, – фыркнула я.
– Ну, соединило.
– Пока нет, не соединило, – коварно улыбалась я. Денис окончательно запутался и демонстративно показал мне язык.
– Я имею в виду, что своей жене тоже совершенно неинтересен. Она очень меркантильная женщина. Ее больше интересует моя зарплата.
– Видишь ли, я не могу разделить твои страдания по этому поводу, – хмыкнула я. – Понимаешь, любую женщину интересует зарплата ее мужа. И я не исключение. Я, например, так мечтаю купить квартиру, что готова учитывать любую копейку. Если бы ты только знал, как я устала жить на съемных квартирах!
– Это да, – понимающе кивнул Денис. – Я на свою копил десять лет. Разменялся с родителями, доплатил. А потом шарахнул кризис. Вот я «порадовался»! Купил двушку за пятьдесят штук, а она через полгода упала до тридцати. Меня жена чуть не съела.
– За что? Ты же не потерял квартиру, а приобрел, – не поняла я.
– Ну и что. Она сказала: на эти деньги мы бы могли купить трешку.
– Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, – усмехнулась я. Вообще, оказалось, что квартирный вопрос был близок нам обоим. Денис был, что называется, в материале. И был он еще пессимистом, поскольку ему довелось пережить кризис и даже кое-что на нем потерять. Тогда он остался без работы, я имею в виду нормальную платную работу в чистенькой коммерческой клинике. Во время повсеместной гибели взрослых самостоятельных единиц общества народонаселение категорически передумало платить за здоровье. И львиная доля бывших клиентов ломанулась в городские поликлиники.
– Два года я пахал с городской больнице, лечил глазные травмы за коробки конфет. Ты не представляешь, сколько коньяку мне тогда пришлось обналичить.
– Обналичить? Как иногда мне кажется, что это был такой круговорот коньяка в природе. Они его шли и покупали, я шел и возвращал. Почти только на эти доходы и жил.
– А я через год после кризиса как раз вышла замуж. И теперь мы до сих пор копим, копим, копим…. Во всем себе отказываем, отказываем, отказываем, – пожаловалась я. – А квартиры так и нет. Накопили тридцать штук, но теперь, кажется, все равно не хватает. Придется ждать, пока цены будут поменьше.
– Если честно, я думаю, что времена кризиса миновали. И вряд ли цены на квартиры снова так сильно упадут. Так что лучше вам с мужем сейчас прямо бегом купить хоть что-то. Хоть даже в Подмосковье. А то потом может не хватить даже на это.
– Ты считаешь? – задумалась я. – А говорят, это зависит от сезона. Может, летом будет дешево?
– Да конечно! Все сейчас, как и ты, стараются накопить, рассчитывая на кризис. Скоро таких будет просто море. У людей появляются деньги. С чего бы тогда квартирам дешеветь?
– Действительно, – согласилась я. – А почему тогда все надеются?
– Надежда умирает последней, – философски пожал плечами Денис и поцеловал в щечку. Очень невинно. А я помчалась к Косте, чтобы донести до него эту важную информацию. Собственно, я не имела в виду ничего такого, что нам надо прямо сейчас все бросать и бежать или, наоборот, плевать и тратить эти накопленные деньги на что-то легкомысленное и приятное. Просто вдруг нашлась тема, о которой можно было поговорить. Мы так мало и так редко говорили друг с другом о чем то, кроме «передай солонку». Однако, к тому, куда повернула наша беседа, я оказалась совершенно не готова.
– Ты думаешь, меня волнует квартира? – внезапно вывалил он, выслушав мою тираду про Денисов прогноз. – Тем более наша с тобой квартира.
– А что, уже не волнует? – обалдела я. – Они же могут еще больше подорожать. Может, нам надо что-то предпринять?