Шестиствольный "Вулкан", утопленный в приливе крыла американского истребителя, выплюнул в сторону цели град двадцатимиллиметровых снарядов, буквально срезавших правое крыло иранского самолета. Сделав несколько беспорядочных кувырков, "Томкет" устремился вниз, к поверхности океана, и американский пилот успел только заметить два парашютных купола, раскрывшихся в стороне от падающего истребителя.
А Джим Майерс, поняв, что его преследователи уничтожены, наконец дернул рычаг катапульты, и кресло с пристегнутым к нему пилотом буквально вырвало из тесной кабины. Пороховой ускоритель отбросил летчика на несколько десятков метров в сторону от снижающегося самолета, один из двигателей которого по-прежнему чадил черным дымом. Майерс отстегнул привязные ремни и оказался в свободном полете. В нескольких сотнях метров от поверхности моря пилот рванул кольцо парашюта, и за спиной его с громким хлопком развернулся прочный шелковый купол. Этот полет для Майерса был завершен.
Операторы "Хокая" видели, как пилот разведчика покинул поврежденный самолет, но видели они также и то, что иранские истребители приближались к месту едва завершившегося боя, унесшего жизни нескольких человек. Единственный уцелевший в первой стычке "Хорнит" уходил в сторону авианосца, поскольку расстрелял все ракеты, но на смену ему спешили его товарищи по оружию, готовые продолжить бой, благо противник не заставил себя ждать.
– Четыре иранских истребителя в ста милях к юго-востоку, – сообщил следивший за показаниями радара офицер пилотам летевших впереди истребителей. – Нет, их восемь, – отметки, обозначавшие воздушные цели, вдруг разделились, и, разворачиваясь в линию, продолжили полет навстречу американцам. – Восемь воздушных целей, идут встречным курсом! Предположительно, это МиГ-29. Повторяю, предположительно "Фулкрэм"!
– Надерем им задницы, парни, – раздался в ответ азартный возглас одного из пилотов "Хорнитов". – Уделаем этих черномазых!
– Приготовиться к бою, – командир оказался более сдержанным, не позволяя себе вольностей в эфире. Да и не время было для веселья, ведь противник имел численное превосходство, а истребитель "Фулрэм" русского производства никогда не считался плохой машиной. Американский пилот, настраиваясь на настоящую схватку, быстро переключил бортовой радар в режим воздушного боя, продолжая отдавать приказы: – Снять оружие с предохранителей.
Восемь иранских "мигов" тем временем оказались в полусотне километров от направлявшихся навстречу им американских самолетов. Они мчались навстречу друг другу, двадцатитомные сгустки металла и пламени, концентрированная смерть, сублимированная мощь, сближаясь со взаимной скоростью чуть менее двух тысяч километров в час, пятьсот пятьдесят метров в секунду, чудовищно, непостижимо быстро.
Пилоты с той и другой стороны уже получили целеуказание, иранцы – с земли, со стационарных радаров, а американские летчики от кружившего позади "Хокая", и по команде иранские истребители, стоило только оказаться на дальности ракетной стрельбы, залпом выпустили по две ракеты "воздух-воздух" Р-27Р.
– Дьявол, я в захвате, – в эфире прозвучал голос американского летчика, оказавшегося под прицелом. – По мне выпущены ракеты! Маневрирую!
– Открыть ответный огонь! Выпустить ракеты, – раздался приказ командира группы, и из-под крыльев мчавшихся навстречу "мигам" "Хорнитов" вырвались ракеты "воздух-воздух" AIM-120A. Каждый из полудюжины F/A-18C нес по шесть таких ракет с дальностью боя до ста километров, и вдобавок к ним – еще пару AIM-9L "Сайдвиндер". Теперь уже иранским истребителям пришлось думать о своей собственной безопасности, стараясь избежать попадания стаи летевших в четыре раза быстрее звука AMRAAM'ов.
Дымные стрелы инверсионных следов выпущенных с обеих сторон ракет прорезали небо, и прежде ровный строй растянувшихся в линию самолетов распался. Продолжая сближаться на скоростях приближающихся к скорости звука, "Фулкрэмы" и "Хорниты", уклоняясь от нацеленных на них ракет, буквально проваливались на десятки метров вниз, либо свечой взмывали вверх, пытаясь пропускать ракеты под собой. Воздух вокруг них наполнился ярко горевшими даже при свете солнца тепловыми ловушками и облаками дипольных отражателей, представлявших собой обычную фольгу, предназначенную для обмана вражеских радаров.
Русская ракета Р-27Р с полуактивным радиолокационным наведением являлась, бесспорно, одной из лучших в своем классе, но американская AIM-120А AMRAAM относилась к следующему поколению управляемого оружия "воздух-воздух". На первых двух третях маршрута она управлялась командной системой. Бортовой радар самолета-носителя следил за целью, и координаты атакованного объекта передавались на борт ракеты. Но на последнем участке траектории AIM-120A становилась полностью автономной, поскольку в действие вступала активная радиолокационная система самонаведения, и, в отличие от Р-27Р, уже не требовалась подсветка цели извне, поскольку и излучатель, и приемник радиолокационной станции находились на борту самой ракеты.
Однако "Хорниты", вступившие в схватку с иранцами, сблизились с противником настолько, что ракеты сразу после пуска действовали автономно, атакуя цели при помощи активной головки наведения. Американские истребители, произведя залп, мгновенно начали энергичное маневрирование, иранские же машины вынуждены были держаться на прежнем курсе, и потому сразу понесли ощутимые потери.
Одновременно три "мига" обратились в огненные шары, не сумев уклониться от американских ракет. А еще несколько секунд спустя волна осколков накрыла один из "Хорнитов", изрешетив самолет. Американский пилот успел катапультироваться, и белый купол парашюта теперь плавно опускался к водной глади. Еще несколько ракет взорвались в стороне от истинных целей, обманутые рассеянными в небе ловушками.
Прежде, чем истребители сблизились на дальность прицельной стрельбы из пушек, в пламени исчез еще один "Хорнит", унося с собой жизнь сидевшего в его кабине летчика, не успевшего использовать катапульту, но и иранский "Фулкрэм" не смог уклониться от ракеты "Сайдвиндер", разорвавшейся возле самой кабины. А в небе уже началось то, что пилоты былых времен метко назвали "собачьей схваткой". Единственной возможностью для иранцев уравнять свои шансы с противником, обладавшим более совершенными ракетами "воздух-воздух" средней дальности, было вступить в бой на минимальной дистанции, и они использовали этот шанс. Истребители, действуя теперь каждый сам за себя, вступили в поединки, выпуская по противнику ракеты малой дальности и расстреливая его из пушек.
В небе близ иранского берега сошлись в бою равноценные противники, не уступавшие друг другу ничем. Самолеты, на которых они сражались, и русские "миги", управляемые иранцами, и американские "Шершни", принадлежали к одному и тому же классу, и создавались, прежде всего, для воздушного боя, и уже потом для бомбовых ударов по наземным целям. Это были легкие и отлично вооруженные машины, оснащенные мощными двигателями, почти равноценными радарами и прочими электронными системами, и за штурвалами их в тесных кабинах сидели пилоты, почти равные в своем искусстве владения тем оружием, которое было в их руках.
Силы были равны, четыре на четыре, и победу должен был одержать тот, кто больше преуспел в мастерстве пилотажа, кто больше сроднился со своим истребителем, став частью его. Стремительно закрутилась карусель воздушного боя, когда каждый пилот вроде бы сражался сам по себе, но одновременно должен был прикрывать своих товарищей. Самолеты проносились на огромных скоростях навстречу друг другу, и летчики обеих сторон успевали выпустить единственную очередь из пушки, сразу же делая разворот и пытаясь затем сесть на хвост промчавшемуся мимо самолету противника.
Майор Эдвин Фаррис, пользовавшийся позывным "Бэд" и командовавший группой американских истребителей, дождался, когда стремительно сближавшийся с ним иранский "миг" окажется в перекрестье прицела на лобовом стекле его "Хорнита", и коснулся приборной панели. Из-под крыла истребителя вырвалась ракета AIM-9, устремившаяся в сторону "Фулкрэма". Но за штурвалом иранского самолета сидел опытный пилот, явно имеющий опыт воздушных схваток, к тому же, он управлял не старым отяжелевшим "Томкетом" а маневренным и быстрым русским "мигом", созданным для стремительных воздушных схваток. Иранец бросил свой истребитель в сторону, одновременно отстреливая ракеты-ловушки, и даже не делая пока попытки атаковать американский истребитель. "Миг" пронесся мимо самолета Фарриса в считанных десятках метров, и майор рванул штурвал, пытаясь сесть ему на хвост.