- Я пойду, - сказал наконец Сережа, решительно поднимаясь, - а то пароход меня дожидаться не будет. Больше получаса прошло.
- Уж обождите маленько, Вася сейчас приедет, он вас расспросит, как там и что, я так не сумею. Ему про Ирину-то все надо. Вот как жизнь людей раскалывает. Вместе собирались в Москву ехать учиться. Да Васю семья не пустила. На другой год опять было собирался - опять обстоятельства. Вот и разбило их в разные стороны. А только было всё вместе, всё пополам...
- Как это семья не пустила? - иронически усмехнулся Сережа. - Парень, кажется, взрослый. Как это не пустить? Или он уж больно... кроткий у вас?
- Не так кроткий, как семья большая: две сестренки младшие, три племянницы от брата Никиты, который в войну погиб. Все, знаете, преимущественно бабы, он один мужик в семье оставался. Теперь сестренок он уже на ноги поставил, тут бы у него и руки развязало, ан вот эта тройка его запрягла. Мелюзга. Знаете, каково это: валенки-ботиночки, тулупчики-шарфики. А Вася, он в настоящее время три специальности приобрел: шофера, комбайнера и тракториста. В заочном было учиться начал. К тому же наступило теперь такое время, что он о городе и думать оставил. Сами знаете. Раньше все: в город, в город!.. А теперь это движение человечества приостановилось. У него тут хороший авторитет, как же ему взять да уехать? Что люди скажут? А?.. - Дед значительно поджал губы, сделал страшные глаза и шепотом проговорил: - Скажут: "Покидаешь". Разве Васька пойдет на такое дело? Верно я говорю?
- В чужих делах я не разбираюсь, да и охоты нет, - начиная раздражаться, сказал Сережа. - Я пойду, пожалуй.
Дед вздохнул:
- Это верно. Тут и в своих запутаешься.
Девочка, сидевшая на лавочке во дворе около самовара, листая книжку в тисненном золотом переплете, вскочила и бросилась бегом к калитке. Над верхом забора, подпрыгивая, проплыла верхняя часть кабины и борт грузовика.
Во двор вошел человек небольшого роста, с курчавыми волосами и впалой грудью, в котором Сережа сразу узнал Сушкина. Девочка заплясала перед ним, показывая, но не давая в руки книжку.
Сережа увидел в окно, как Сушкин быстро пошел к дому и бегом взбежал по ступенькам крыльца. С размаху распахнув дверь, он остановился, оглядываясь и машинально продолжая вытирать руки, комкая в ладонях промасленную тряпочку.
На его притихшем от волнения лице был написан почти детский, счастливый испуг ожидания, точно он был мальчишкой, который во время игры потихоньку входит в комнату, где притаился другой, готовый выскочить из-за угла, чтоб вместе, захлебываясь от смеха, кинуться наперегонки.
Это продолжалось только одно мгновение, но в голове Сережи возникла совершенно отчетливая, страшная и горькая для него мысль, что если бы его сейчас спросили, кто из них двоих больше любит Ирину, он побоялся бы ответить по совести.
Выражение напряжения и ожидания внезапной радости медленно сошло с лица Васи, когда он понял, что Ирины тут нет, и заметил две скрипки на столе, развернутую оберточную бумагу и незнакомого человека.
Он дружелюбно улыбнулся Сереже и протянул локтем вперед испачканную руку.
Сережа пожал руку повыше кисти и повторил все, что говорил уже деду относительно посылки.
Девочка принесла к рукомойнику чайник с теплой водой и, погромыхивая от нетерпения медным краником, повторяла:
- Давай, дядя Вася! Тепленькой, тепленькой, умываться давай!
- Ой, погоди, Тонька, - отмахнулся Вася и снова обратился к Сереже. Вы, значит, с парохода? А я еду, с горки видно - пароход стоит, "Некрасов" как будто? И так мне и подумалось, что на этот раз нам что-то будет... - Он все время дружелюбно и вопросительно смотрел на Сережу и наконец спросил: А сама она... Ирина то есть... передать... или записочку какую-нибудь? Нету этого?
Против своего желания Сережа почувствовал вдруг, что записочка действительно обязательно должна была бы быть. Как бы ни относился он к этому Сушкину, а записочку она должна была написать. К своему изумлению, он почувствовал, что ему не хватает сейчас этой записочки, что еще немножко и он, Сережа, просто-напросто покраснеет от того, что нет у него никакой записочки.
- Знаете, - неловко проговорил он. - Так это все второпях получилось, можно сказать случайно. Наверное, она не успела... А так просила большой привет передать всем и, главное, вот посылку.
- За эту скрипку у нас будет большой разговор, - вмешался дед. - Очень большой будет!
- А что, плохая? - рассеянно дотрагиваясь до скрипки и думая о чем-то совсем другом, сказал Вася.
- Красавица! - сказал дед. - Лебедь! Но одобрить никак не могу. Ты скажи, сколько дал? Неужели больше, чем полтораста?
- Вот еще очки примеряйте, - сказал Вася и повернулся опять к Сереже. - Так как же она там живет? Учится?
- Все, по-моему, нормально.
- Ага, вот и программы мои заочные, долгожданные, - стараясь говорить как можно оживленнее, сказал Сушкин. Он разложил их перед собой на столе, поднял брови и сухо повторил: - Вот, значит, и программы. - И отложил их в сторону.
- Что там с программами? - быстро спросил Сережа.
- Нет, все нормально... Наверное, недоразумение вышло. Это прошлогодние, первого курса, которые она мне в прошлом году привозила. Да это не беда, мне из института вышлют.