Когда прилив залил заграждения, проходы, расчищенные ценой таких больших жертв, найти было невозможно. Все утро десантные суда ходили вдоль берега, разыскивая буи и вехи. Большинство командиров судов знало, что через заграждения должны быть сделаны проходы, но, не найдя указателей, не рискнули вести свои суда через минированные заграждения.
Большая часть артиллерии для поддержки пехоты по плану должна была прибыть на амфибиях и других переправочных средствах в первые же часы после высадки.
Однако море было настолько неспокойным, что многие из них перевернулись в море и утонули.
Прошло очень много времени, прежде чем инженерным частям удалось проделать в галечной насыпи проходы для танков. Причиной этой задержки снова была потеря техники. Из 16 бульдозеров осталось только три, причем один из них был так облеплен пехотинцами, что совершенно не мог двигаться. До 10 часов утра еще не было сделано ни одного прохода. К этому времени прилив достиг высшей точки, и танки оказались зажатыми на узкой полосе, шириной всего несколько метров. В это время на пляж начали прибывать грузовики, «джипы», вездеходы и другая техника. Все это скопление живой силы и техники служило отличной мишенью для немцев, которые вели артиллерийский огонь с ближних дистанций. В этот момент был получен приказ флоту: приостановить дальнейшую высадку, пока на пляже не будет наведен порядок.
В обстановке полной неразберихи и сумятицы на берег выгрузилась зенитная артиллерия. Одним взводом зенитной артиллерии командовал сержант Хаас.
Хаас, как и все, при первом взгляде на пляж был потрясен. Он понял, что выполнить приказ так, как это предполагалось, невозможно.
Хаас приказал своему водителю повернуть направо и попытаться пройти по узкой полосе между водой и нагромождением обломков.
Появление взвода Хааса в этот критический момент было весьма кстати. Хаас не успел еще остановить машину, как к нему подбежал офицер и показал ему на немецкий дот, расположенный на скалах, откуда немцы вели непрерывный огонь. Однако орудия Хааса не могли стрелять в виду слишком малого угла наводки. Тогда Хаас скомандовал водителю еще раз повернуть направо и отойти немного к морю. Оттуда он дал несколько залпов по немецкому доту. Все снаряды попали точно в цель, и немецкое орудие замолчало.
В это утро за высадкой на побережье «Омаха» наблюдали несколько человек. На западном конце пляжа немецкий офицер насчитал с десяток горящих танков и большое количество выведенных из строя машин; он видел убитых и раненых, лежавших на песке, и пехоту, укрывшуюся за насыпью. Обо всем увиденном он доложил в штаб дивизии, добавив, что вторжение, очевидно, остановлено у самого берега. Получив это донесение, командир немецкой дивизии проникся такой уверенностью о провале высадки, что даже отправил часть своих резервов для контратаки англичан. В сложившейся обстановке генерал Брэдли, находившийся на борту крейсера «Огаста», не мог оказать никакого влияния на ход боя. Он был сильно обеспокоен беспорядочными и тревожными сообщениями с берега. Около 9 часов утра Брэдли направил своего наблюдателя на быстроходном катере ближе к берегу; его донесения также были тревожными. Одновременно поступило сообщение от штабного офицера, в котором говорилось, что десантные суда мечутся у берега словно перепуганное стадо овец. В полдень Брэдли узнал, что обстановка на пляже остается по-прежнему критической. Он начал обдумывать план переброски войск на участок «Юта» и к местам высадки англичан. Принятие подобного решения в данной ситуации могло бы иметь весьма тяжелые последствия: это означало бы признать полный пропал высадки на участке «Омаха» и к тому же обречь уже высадившиеся войска на полное уничтожение противником.
Во второй половине дня в связи с введением в действие артиллерии флота в развитии операции обозначился перелом. Вначале из-за боязни поразить свои войска при высадке артиллерийская подготовка кораблей флота была прекращена за три минуты до начала высадки. Но когда выяснилось, что войска залегли на пляже, не продвигаются вперед и наступление приостановилось, корабли получили приказ подойти как можно ближе к берегу и открыть огонь по всем видимым целям. Таким образом, артиллерия флота поддержала находившуюся на берегу армейскую артиллерию. Одна за другой выводились из строя немецкие пушки, и их огонь по пляжу начал заметно ослабевать. Залегшая на берегу пехота воспрянула духом. Начали проявлять активность отдельные солдаты, офицеры и даже целые группы. Офицеры и сержанты, лучше подготовленные и более опытные, чем рядовые солдаты, постепенно приходили в себя от пережитого потрясения и начинали трезво оценивать обстановку.