Исключение было сделано «впредь до особых распоряжений» лишь для земель, отведённых казной знаменитой Сарептской колонии под Царицыным (ныне в черте г. Волгограда). Но для «особых» и прочих распоряжений времени больше не было: Николаю II оставалось сидеть на престоле менее четырёх недель. Февральская революция не позволила последнему самодержцу организовать генеральную репетицию большевистской экспроприации, а затем и депортации российских немцев.
Пришедшее к власти Временное правительство уже 11 марта 1917 года приняло Постановление «О приостановлении исполнения узаконения о землевладении и землепользовании австрийских, венгерских и германских выходцев», а также в части, касающейся «неприятельских выходцев» 1916–1917 годов. Но поскольку Учредительное собрание, фактически не успевшее приступить к работе, было разогнано большевиками, первая правовая реабилитация российских немцев так и не состоялась.
Большевики не имели сколько-нибудь чёткого представления о будущем национально-государственном устройстве страны. А расхожий лозунг о «праве наций на самоопределение вплоть до отделения» трактовался ими с явным акцентом на его последнюю часть. Говоря о проблемах остающихся в составе России народов, большевистские лидеры отделывались общими фразами, категорически отвергая идеи федерального устройства государства и национальнотерриториальной автономии.
Эта позиция по существу была представлена ещё в «Декларации прав народов России», подписанной Лениным и Сталиным 2 (15) ноября 1917 года. Но уже в «Декларации прав трудящихся и эксплуатируемого народа», принятой 3-м Всероссийским съездом Советов 12 (25) января 1918 года говорилось о России, как «федерации Советских национальных республик», а «рабочим и крестьянам каждой нации» предоставлялось право самостоятельно решать, «желают ли они и на каких основаниях участвовать в федеральном правительстве и в остальных советских учреждениях». Тем самым у российских немцев, как и у остальных народов страны, появились некоторые шансы найти своё место в новой политической реальности.
19 октября 1918 года Владимир Ленин подписал Декрет СНК РСФСР «О создании области немцев Поволжья», который постановил образовать на базе местностей, заселённых немцами Поволжья и выделившихся в уездные Совдепы, «областные объединения с характером трудовой коммуны». Вопреки настойчиво распространяемому мифу, автономия на Волге возникла отнюдь не в результате Брестского мира и под нажимом Германии, а как плацдарм для внедрения большевизма в европейские немецкоязычные страны (после Второй мировой эту функцию переняла на себя ГДР). Кроме того, не будем забывать, что в тот период руководство страны было жизненно заинтересовано в поставках хлеба именно из немецких колоний Поволжья — одного из немногих крупных зерновых районов, контролируемых тогда большевиками.
И всё же немецкое население в своём подавляющем большинстве резко отрицательно отнеслось и к революции и прочим «великим потрясениям». Как результат — в ходе гражданской войны и в результате последовавшего за ней голода немецкое население России уменьшилось почти на 400 тысяч человек.
13 декабря 1923 года Политбюро ЦК ВКП(б) одобрило предложение о реорганизации автономной области в АССР немцев Поволжья, которая была официально провозглашена 6 января 1924 года. Дело в том, что тогдашнее руководство страны ещё не рассталось с безумной идеей «мировой революции», и поэтому его было нетрудно убедить, что создание Немецкой республики на Волге явится мощной поддержкой германскому пролетариату, на который большевистские вожди, а среди них было немало бывших меньшевиков-троцкистов, возлагали миссию разжигания революционного пожара в одной из цитаделей капитализма.
В 1926 году из немецких сел России, Украины, Кавказа, Крыма в отдалённые районы страны выселяют «бывших помещиков» — зажиточных крестьян, имевших земельные участки от 60 десятин и выше (в зависимости от района проживания). Только из АССР НП было выселено свыше 150 семей.