Странно пустыми были эти огромные, словно залы метро, цеха, совсем мало людей. Автоматы, полуавтоматы, поточные линии... Отец мельком бросал нам: "Установка для ультразвуковой промывки масок (масок?!) и экранов, карусельные машины, машины откачки электронно-лучевых трубок... Обработка токами сверхвысокой частоты, сверхвысокое давление, фотоэкспонирование... Станки с программным управлением и обратной связью..."
Мы ничего не понимали и все медленнее тащились за отцом.
Синеватые вспышки электрических разрядов действовали на нервы, но свежий запах озона (как после грозы) бодрил и успокаивал. В некоторых цехах преобладал запах смазочных масел и кислот. В одних цехах было тихо, только мерно гудели автоматы, в других - отовсюду несся такой грохот, что не расслышать слов.
Отец подробно рассказал нам о заводе (как он любил его, как гордился!). Теперь и я не удержусь, чтоб не похвалиться: наш завод делал приборы и для космических кораблей!
Приборы, изготовленные в этих голубых цехах, фиксировали вакуум Луны и испепеляющий зной Венеры. Начнется освоение Марса, и наши приборы будут доставлены на Марс.
Приборы с маркой нашего завода можно встретить в обсерваториях, кораблях, самолетах, на пультах управлений мощных энергетических установок, в лабораториях научно-исследовательских институтов.
На подступах к сборочному цеху мы шли каким-то бесконечно длинным коридором, и нас чуть не сбил электрокар, несшийся на полной скорости. Мы успели прижаться к стене, тележка пролетела мимо, но тут же резко затормозила, и с нее соскочила Зинка. Она была в брюках и драном полосатом свитере, который был для нее слишком велик, волосы, по обыкновению, разлохмачены, глаза зло блестели.
- Кого я вижу! Ура! - завопила она в полном восторге.- Учились-учились целых десять лет и тоже пришли сюда?
- Зина, сколько раз я просил тебя не носиться с такой скоростью,обратился к ней укоризненно отец.
- Разве уж так скоро? - слукавила Зинка.- Никого не зашибла? Ох, поговорила бы я с вами, да установили эту проклятую ультра, теперь никуда не укроешься от диспетчера. Перекурить не даст. Голоса ее не могу слышать. Когда-нибудь доведет меня, испорчу ей прическу! Иду, иду!..- Зинка помахала нам рукой и, вскочив на свою тележку, умчалась.
- Как она работает? - поинтересовался Генка.
- Когда захочет - хорошо,- неохотно ответил отец. Генка хохотнул.
- Понятно.
Ничего ему не понятно. Папа рассказывал, что Зинка сама попросилась на электрокар, до этого она работала на поточной линии и всех возмущала прогулами и разгильдяйством.
На электрокаре она сначала работала очень даже хорошо... пока на них не установили небольшие приемники для связи с диспетчером (ультракоротковолновая установка). Все электрокарщики нашли, что это очень удобно и экономит массу времени. Освободившись, он тут же получает по радио приказ выполнить то или иное задание. На пульте управления постоянно знают, где находится "местный транспорт", а рабочему не нужно спешить каждый раз на диспетчерский пункт за новым поручением.
Эта радиосвязь резко повысила производительность труда, но... для Зинки это было чересчур. Она-то ведь отнюдь не торопилась к диспетчеру. Ей нравилось носиться по всему заводу, она любила поговорить там или здесь, посмеяться, позубоскалить, покурить с кем-нибудь за компанию, присев рядышком на разгруженную тележку.
Зинка не терпела, когда ее "погоняли". За последние полмесяца у нее уже было несколько яростных стычек с диспетчером.
- Папа, а где работают Шурка, Олежка, братья Рыжовы? - спросила я.
- Зайдем и к ним.
Зинкина компания обреталась неподалеку (тоже просились вместе). Шурка Герасимов уже имел специальности токаря и слесаря. Его сначала поставили на черновую обточку калибров. Окончательную доводку делал пожилой, высококвалифицированный рабочий Ковальчук. Шурка проработал недели две и заявил, что ему "скушно" делать заготовки, что это всякий дурак может, а он хочет сам доводить. Мастер, отнюдь не благоволивший к Шурке, передернул плечами.
- Вот дурья башка, да ты понимаешь, какая здесь доводка требуется? До микрона! Тысячную долю миллиметра, соображаешь? Его и не поймаешь без микроскопа, микрон этот! Куда тебе!
Шурка стал прогуливать. На увещевания мастера твердил одно: "Скушно, я хочу на доводку".
Тогда вмешался мой отец и уговорил Ковальчука взяться обучить Шурку. Мастер уверял, что это будет потерянное время, а толку от такой шпаны все равно не будет. Но отец настоял, и Ковальчук стал Шурку учить. И обучил. Шурке дали самостоятельный заказ,..
Мы только еще подходили, но уже поняли, что там что-то стряслось. Шурка стоял возле своего станка и плакал. Ковальчука не "было (он уехал в отпуск), а мастер что-то нудно и злорадно говорил.
- Что случилось? - спросил отец встревоженно. Мастер торжествующе развел руками.
- Я же говорил... То случилось, что его двухнедельный труд пошел насмарку. В брак то есть. Ведь это какая работа: ошибись на два микрона, и брак. Дал ему резьбовые калибры - и вот двухнедельная работа тю-тю. Запорол. Я же говорил... куда ему. Смехота!
- Ну и не надо, и к черту все! - крикнул Шурка, утирая слезы.
Увидев нас, он окончательно рассердился и, выругавшись" выбежал из цеха.
- Шура, Шурик! - позвал его отец и бросился за ним вдогонку.
- Скатертью дорога,- проворчал мастер,- носятся с ними, как с порядочными. А по-моему, гнать надо эту шпану с завода.
Мастер был худой, желчный, бледный. Может, у него была язва желудка?
Скоро вернулся отец.
- Не догнал. На глазах куда-то нырнул. Вот беда. Опять сорвется парень.
- Я говорил...- начал мастер быстро. Отец его резко оборвал:
- Вы не правы! Парнишка было увлекся работой...
- Портачить я ему не позволю.
- Не боги горшки обжигают. У Ковальчука каждое движение автоматизировалось за много лет работы, и то случается брак. Для тончайших приборов делаем,- обратился отец уже к нам,- подержал деталь в руке, и от тепла ладони набежало два-три микрона. А мальчишке можно было пока и полегче дать задание, а не резьбовые калибры.