- Это тебе кажется, Зина,- мягко возразил отец.
- Нет, нет, мне лучше знать. Он сказал", что задушит меня собственными руками, если я осмелюсь еще раз обидеть Геленку.
- Конечно, ей лучше знать,- сказала я папе и повернулась к Зине: -У тебя что-то стряслось. Если доверяешь нам, расскажи.
И Зина рассказала... Когда "компания", которой верховодила Зинка, распалась, Зомби свел ее, как и предполагал Ермак, с группой уголовников. В группе этой мало кто "имел честь" знать вожака по кличке Морлок (того самого, которого так хотел выявить и обезвредить угрозыск). Но Зомби его хорошо знал. Больше того, Морлок был "воспитателем" Зомби. Уверенный в силе своей "воспитательной системы", полностью ему доверял, даже по-своему любил его и гордился им как делом рук своих. Здесь отношения были не только "деловые", но и приятельские, личные.
Зомби рассказал Морлоку историю Зинки, про Геленкин концерт для хулиганов и как рассвирепела тогда Зинка, как она их "костерила" и как порвала со своей группой, которая теперь вовсю "ишачит" на заводе.
Морлок хохотал до слез и, решив, что Зинка девчонка настоящая, захотел узнать ее поближе. Так Зинку, в обход правил, установленных самим же Морлоком, представили сразу вожаку.
Встреча состоялась на квартире одного из доверенных Морлока, где было выпито изрядно коньяка. Кроме хозяина квартиры, фарцовщика и вора, по кличке Марафон, никто не опьянел.
По рассказу Зины, Зомби весь вечер давился от смеха, чем наконец разозлил Морлока, который не мог понять: что так несказанно веселит Зомби? Пожалуй, повод для смеха был. Представьте себе троих модников, стиляг и чистюль - выхоленных жуликов - и их грязную, нечесаную, дико сквернословившую "даму".
Чистюля Морлок чокался с ней, но старался ненароком до нее не дотронуться, что еще больше смешило Зомби. (Кстати, Зомби был единственным человеком, который "раскусил" Зинку и знал, что вся эта внешняя грязь, сквернословие и неумытость у Зинки защитное, как у зверька защитная окраска. Зомби понял, что Зинка скрывает свое девичье обаяние, потому что отнюдь не собирается пускать его в расход. Все это Зомби понял прекрасно, но никому, тем более Морлоку, которого он в душе ненавидел, не сказал. Его самого это весьма смешило - и только.)
Испытание Зинка выдержала. Искушенный Морлок поверил ей полностью.
Зинка знала, что Морлок у ворья "верха качает" (то есть шишка руководитель), и не ударила в грязь лицом.
Так Зинка стала у Морлока "своей в доску". И, хотя Зомби знал, что Ермак чуть ли не ежедневно вел с Зинкой длинные беседы и на заводе, и в общежитии,- они были спокойны. "Зверь-девчонка", и ничего тут Ермаку не поделать. Нехай беседует, за это ему угрозыск и деньги платит. Надо же им проводить профилактику.
А потом настало время, и Морлок счел возможным пустить Зинку в дело. Решено было ограбить квартиру известного режиссера, у которого имелась коллекция ценных икон.
Обсудили подробно план кампании. Операция была назначена в ночь на субботу. Режиссер, его жена и дети обычно уезжали в конце недели на дачу, и в квартире оставалась одна старая тетка режиссера.
Зинке отводилась для начала не бог весть какая активная роль - стоять "на стреме", но она поинтересовалась у Марафона: что будет с этой старой тетушкой?
- Посмотрим по обстоятельствам,- уклончиво ответил Марафон.
Зинка слышала, что Марафон уже бывал на "мокрых" делах...
Она пришла в общежитие, когда все уже спали, быстро разделась и юркнула с головой под одеяло. Зинку знобило. Странное ощущение охватило ее, будто она не живет, а играет в каком-то жутком, шутовском, самодельном спектакле и роль ее делается все страшнее и отвратительнее, но выйти из спектакля она не может. А настоящая жизнь представляется нереальной и далекой и вообще похожа на несбывшийся сон... Желая загрозить отцу, она испохабила собственную жизнь и сделала плохо только самой себе... Но о себе лучше было не думать.
У Зины было живое воображение... Она представила себе эту старушку тетку: не мать_и не теща, должно быть, нет никого больше на белом свете - ни мужа, ни детей, и живет она из милости у племянника. Наверное, и обед готовит, и убирает, а полежать днем стесняется, чтоб не сказали: даром хлеб ест. Вот они все уехали на дачу, а старуху оставили караулить их добро - эти дорогие иконы.
Как же ей будет страшно, этой старушке, когда она увидит вдруг в квартире этих морлоков... И, может, это будет последнее, что она увидит... Какой страшный конец одинокой жизни, И почему во всем этом замешана она Зинаида Рябинина? Разве ей нужны деньги? Она же не из-за этого. Пусть отец увидит, до чего ее довел! Пусть ему будет стыдно и больно! Но при чем здесь эта слабая старушка, которую навек перепугают или даже убьют? Как можно это допустить?
"Я зашла слишком далеко, пора закругляться",- почти спокойно решила Зина и вдруг почувствовала такое душевное спокойствие, такую отраду, что всплакнула и на этом уснула. И не видела во сне кошмаров.
Утром она позвонила Ермаку. Он тотчас приехал в опустевшее общежитие все ушли на работу, и Зина все ему рассказала.
Ермак попросил ее помочь. Ей ничего для этого не надо было делать, только промолчать, чтобы все шло своим чередом...
Зина замолчала. Она была бледна и как-то подавлена.
- Когда же будет это? - испуганно спросила я.
- Это уже было... Позавчера.
Тетку, чтоб не травмировать, заблаговременно отправили на дачу со всей семьей. Оперативники приготовились. Как только Зомби, Марафон и еще двое морлоков вошли в квартиру, Зина ушла домой. Морлоков схватили с поличным - с грузом икон и прихваченными по пути меховыми шубами. В переулке их ждала грузовая машина... вернее, уже не ждала. Каким-то образом Зомби ухитрился бежать, а троих задержанных препроводили в тюрьму. Зомби ищут уже третий день... Зина его не видела. Его никто не видел, он как сквозь землю провалился.