– Пойду возьму счётчик и проверю.
Счетчик может быть не исправен, решил подросток, но в лифт вошел. Подъемный механизм продолжал работать.
Его изумлённым глазам предстал изувеченный мир.
Лаборатория выглядела так, словно её смяли неведомой силой. Взломанные стены наземной постройки обнажили неровную внутренность бетона, оголили арматуру.
Под ногами подростка хлюпала грязь, полная бесформенного мусора. Воздух пропитался солёным запахом моря и мертвых водорослей. До горизонта простерлось пространство, омытое гневом стихии.
Он побоялся представить, что стало с теми, кто оказался в низинах или прямо на пути волн. Вдалеке чередой серых выступов лежали остатки разрушенного городка.
Наверное, бомбы упали в другие места, но смерть придёт и сюда, не сейчас так позже: или радиоактивные осадки, или новые цунами.
Впервые он порадовался, что близлежащие холмы скрывают от взгляда далёкое море. Волны сгладили вершины, расчистили горизонт. Но где-то там, за горизонтом притаилась беспощадная стихия, чьи порождения обратили окрестность в пустыню. Выходит, смерть все еще рядом, подумал подросток и задохнулся от ужаса.
Он вернулся к лифту и спустился в лабораторию. Там однокурсница безучастно смотрела на тело доктора: ученый решил не ждать мучительной смерти и застрелился из пистолета.
Подросток аккуратно переступил через кровавые подтеки, подошел к девушке, взял руками за плечи и встряхнул.
– Очнись! Мы живы. Пока ещё живы.
Она вела себя так, словно с трудом понимала, что происходит. Пошевелила носком кроссовка обрывок водоросли между кирпичей, пробормотала что-то невнятное и закрыла лицо руками. Она опустилась на мокрый изломанный бетон с таким усталым видом, словно подъём на лифте высосал все её силы. А ведь она не сделала и сотни шагов.
Когда серое небо, перечёркнутое рваными полосами облаков, наполнил гул турбин конвертоплана, она безучастно проследила взглядом, как тёмная тень скользнула к мокрой и мёртвой земле.
Из машины выбежали люди, одетые в защитную форму. Подростки смотрели в утомленные лица спасателей, слышали живую речь, они и не ждали, что кто-то прилетит к ним на помощь.
– Ты живой, парень?
– Да. Только вот…
– С твоей девушкой будет всё в порядке. Нам повезло, что мы вас нашли. Мало кто выжил.
Подросток согласился: действительно, повезло. Хорошо, что документы с собой. А то он не помнил фамилии «своей девушки».
На документы никто не смотрел – проверить-то все равно не получится. Родные города были стёрты с лица земли, вместе с ним умерло прошлое.
Пролетали часы, наполненные ужасом. Тянулись дни, недели и месяцы, скомканные хаосом. Теснота конвертопланов, холод походных палаток, едва обогреваемых примусами. Отрешенная девушка была рядом, и он не оставлял ее ни на минуту, боялся потерять. Он пытался расшевелить ее, согреть, не допустить, чтобы душа умерла.
Их бросали, словно кукол, из одной местности в другую. Собирали всех, кто выжил, кого удавалось найти, выдавали новые документы, становились лагерем. Потом хоронили тех, кто умирал от нечеловеческих условий. Встречали новых людей, подобранных военными и снова снимались с места.
Казалось, никому нет дела до двух подростков-студентов.
Однажды он понял, что это не так.
Ему дали стопку компьютерных дисков.
– Насколько вы успели продвинуться в своей работе?
Под внимательным взглядом полковника ему было не по себе. У человека в форме было волевое лицо, покрытое шрамами, отмеченное свежим ожогом. Лицо внушало страх. Этот человек подавлял своим видом и точным, скупыми словами.
Он сделал усилие, спрятал свой страх и понял: этот человек отправит на смерть десятки и сотни людей только лишь бы защитить его. Он все-таки никак не мог привыкнуть: война окончена, но мир навсегда изменился.
– Господин полковник, я всего лишь старший лаборант. Доктор Тайяма вёл всю программу.
– Вы сможете продолжить исследования?
– Если это необходимо.
– Это необходимо. Наша родина в бедственном положении, молодой человек. У вас и вашей ассистентки будут все ресурсы, которые потребуются.
– Мне нужно просмотреть материалы и решить, как будет оборудована лаборатория.
– Суток вам хватит?
– Нет. Неделя, может две.
– Приступайте немедленно.
Полковник отвернулся к окну. За его тёмным силуэтом юноша видел пустынное плоскогорье острова Ниххон. Несколько новых домов успели вырасти на земле, куда переселились остатки японского народа.
Сам остров был небольшого размера. Когда-то он входил в состав безымянного архипелага, территории малого стратегического значения. С тех пор, как мир погрузился в хаос, остров обрел новую ценность.
Он был выбран не случайно. Воздушные течения в этом месте стабильны, здесь можно не бояться зараженных осадков.
Но даже минимальная угроза это все-таки угроза. И те, кто оказался у власти прекрасно это понимали.
Именно поэтому ему, молодому генетику, лаборанту из центра радиобиологических исследований, предстояло продолжить труды Тайямы. В лаборатории доктора биологических наук занимались изучением рекомбинации кольцевых ДНК необычных бактерий, устойчивых к радиации.
Программа внедрения последовательности нуклеотидов в человеческие хромосомы выглядела немного фантастичной, но доктор Тайяма при жизни был полон оптимизма.
Парень взял девушку за руку, настойчиво потянул за собой.
– Пошли, нам дали приличное жильё. Там даже печка есть, представляешь! И татами на полу.
Девушка вяло кивнула. Он так и не разобрал, поняла ли она его реплику. Слово «да», произнесённое в пустоту, могло относиться к чему угодно.
Им предоставили скромный домик, возведённый рядом со штабом и лабораторным комплексом, который ещё достраивался.
Через несколько дней генетик передал полковнику пакет документов, в которых упомянул всё оборудование, необходимое для продолжения исследований. По приказу военных несколько человек направили в его распоряжение. Они мало смыслили в генетике, но были молоды, находчивы, а еще им обещали жильё и еду. На таких условиях они были готовы выполнять любую работу. Не прошло и трёх месяцев, как центр радиобиологии начал полноценную работу. Над крышей взвился красно-белый флаг Сил самообороны, точно в напоминание, кто тут хозяин.
За окнами гудели строительные машины. Там мелькали конусы света, выхватывали участки недостроенных зданий. Машины доставили на Ниххон с покинутых островов. Благодаря современной технике строительство шло быстро, не прекращалось ни днем, ни ночью, но даже машинам нужны человеческие руки.
– Знаешь, а ведь там, на стройке, люди с Северных территорий. Из России. Надо же, кто-то выжил. А ведь их бомбили.
Она посмотрела в окно, но во взгляде не было интереса, только глубокая тоска. Людей в ночной тьме не было видно. Тени мелькали по редким пятнам света, но то были всего лишь тени от механизмов. Сколько они не прислушивались, людских голосов не слышали. В пору было усомниться: правда ли, что люди причастны к механической жизни на стройке?
И все-таки однажды генетик видел их, людей с большими некрасивыми глазами. Они стояли тесной группой в окружении солдат у трапа конвертоплана.
– Сделай мне чай, пожалуйста.
Он откинулся на подушку и посмотрел на приглушённый свет из экрана ноутбука. Аккумуляторы были полностью заряжены, но на всякий случай он экономил. Кому охота идти сквозь темень к штабу, если вдруг разрядятся?
Он вытащил сигареты, достал зажигалку.
Женщина замерла над плитой с чайником в руке.
– Ты не куришь. Да, извини. Я сейчас, – он бережно пригнул экран ноутбука, убрал компьютер подальше от края матраца, – Пойду на крыльцо. Что-то у меня не сходятся эти таблицы. Надо подумать. И проветриться.
Он прикрыл за собой дверь, окунулся в прохладу ночного воздуха. Пальцы мгновенно замёрзли, едва он попытался зажечь сигарету. Интересно, подумал генетик, а каким стал климат на континенте, на сожженной земле? Только там не кому, наверное, смотреть, повсюду мертвая ядерная зима.