Оттолкнувшись от них, Джесса подошла к дивану и села. Они последовали за ней, расположившись на кожаных стульях перед диваном. Их взгляды были пронизывающими, и она чувствовала себя как образец под микроскопом.
— Расскажи нам, Джесса, — Дикон положил локти на колени и наклонился вперед. Тайер находился примерно в таком же положении. Его тон был жестким, но в то же время умоляющим.
— Все в порядке, милая. Просто расскажи нам. Ты в безопасности.
В том, что она им поверила, не было никакого смысла. Не то чтобы Джесса их знала, но в глубине души понимала, что этим двум мужчинам можно доверять больше всего. Все казалось безумным и странным, но это была ее реальность. Все, казалось, бежало в быстрой перемотке вперед. Хотя прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как она сбежала от Пола, Джессе казалось, что прошла целая вечность.
Она глубоко вздохнула и выложила им самую грязную и постыдную часть своей жизни.
— Я начала встречаться с ним, когда мне исполнилось семнадцать. Он был моим первым и единственным парнем, моей школьной влюбленностью. Все было прекрасно, даже идеально. Он говорил правильные вещи и всегда был рядом со мной, особенно когда оба моих родителя умерли в то лето, когда я окончила школу, — она глубоко вздохнула, когда болезненные воспоминания нахлынули на нее. — Пол помог мне пройти через это, помог мне разобраться в моей жизни, чтобы я могла жить снова. Мои родители были всем, что у меня было, и поэтому после их смерти Пол стал моей единственной семьей.
— Господи, Джесса. Мне так жаль. — Она улыбнулась Тайеру, но не заплакала. Дикон сохранял стоическое выражение лица, но Джесса чувствовала его утешение и понимание в невысказанных словах. Вот так.
— Насилие началось через год после этого. Сначала все началось с оскорблений и небольших уколов по поводу моего веса. Затем это переросло в толчки и удары. — В комнате воцарилась неловкая тишина, но она решительно двинулась вперед. — Я была дурой, что осталась с ним, но у меня больше никого не было, и я боялась остаться одна. Каждый раз он извинялся, говоря, что это больше никогда не повторится, но, конечно, повторялось. Я знаю, что не все мужчины такие, но я испорченная девушка, и кому нужно что-то сломанное? — Она не могла смотреть на них, когда копалась в самой темной части своей души и выставляла ее на всеобщее обозрение. И снова Джесса спросила себя, зачем рассказывает им все это. Все, что она хотела сделать, это оставить прошлое позади, но рассказала о своей жизни только потому, что они попросили, нет, сказали ей рассказать им. К счастью, они ничего не произносили, просто дали ей выговориться. Честно говоря, рассказывая кому-то о произошедшем, она испытывала чувство облегчения. — Я сказала себе, что не останусь ни на один день, но потом он извинился, принес мне цветы и шоколад и стал пресмыкаться, как будто от этого зависела его жизнь. Я была так зависима от него, что верила в каждую гребаную ложь, которую он изрыгал. — Слезы, которые она отчаянно пыталась сдержать, грозили прорваться наружу. — Он приводил домой случайных женщин, как будто я ничего не значила, совсем ничего. Я не раз говорила ему, что уйду, но он не отпускал меня. Он знал, что у меня никого нет, и ему нравилось понимать, что я зависима от него. В течение пяти лет позволяла ему делать это со мной. Я позволила себе быть его половиком. Я решила, наконец, уйти, но в тот вечер он пришел домой пьяный и решил, что самое время использовать меня в качестве своей личной боксерской груши. — Дикон придвинулся к ней, и она прижалась к нему всем телом. Джесса повернула голову и посмотрела на Тайера. Она ненавидела видеть сочувствие на его лице.
— Все в порядке, детка. Все нормально. — Слова Дикона, произнесенные глубоким шепотом, казались грубыми от волнения на фоне ее волос.
— Все не в порядке. — Слезы потекли по ее щекам, и она крепко зажмурилась. — Это не нормально, потому что я не знаю, убила ли я его перед тем, как убежала.
Глава 6
От слов Джессы весь воздух застыл. Дикон крепко держал ее, не собираясь отпускать. Он чувствовал запах и смятение внутри нее. Когда она призналась в том, что они с Тайером уже подозревали, он увидел красную пелену перед глазами. Его тело тряслось так сильно, что он боялся, что не сможет остановить своего леопарда. Дикон хотел ощутить вкус крови на языке, хотел почувствовать, как хрустят кости этого засранца под его челюстью. Кем бы ни был этот Пол, он скоро узнает, что такое настоящая боль. Тот факт, что он, возможно, уже мертв, помог успокоить его зверя, но ощущение того, что Джесса дрожит у него на груди, заставило его захотеть убрать ее боль.
— Я не думала, что смогу выбраться. Он так сильно избил меня, что я думала, что умру в ту ночь. Он всегда бил меня там, где моя одежда скрывала синяки. — Дикон тихо зарычал и услышал, как Тайер сделал то же самое. Его брат тоже был на грани превращения. Кто-то причинил девушке боль, их паре, и если этот ублюдок еще жив, то он пожалеет, что не умер к тому времени, когда они покончат с ним. — Он так разозлился, когда сказала ему, что с меня хватит, что я больше не хочу его. Закончив использовать меня в качестве боксерской груши, он оставил меня на полу, а сам пошел за новой бутылкой пива. — Она начала смеяться, но он услышал в этом звуке отчаяние. — Я схватила первую попавшуюся вещь, которая оказалась кочергой для камина. Он услышал, как я приближаюсь, и бросился за мной, но я сильно размахнулась и почувствовала, как железо ударило его по телу. Он безжизненно упал на пол. Кровь собралась вокруг него так быстро, что я испугалась и убежала. — Она отстранилась и посмотрела между ним и Тайером. — А остальное вы знаете.
Тишина в комнате сгустилась, как и напряжение с яростью. Он чувствовал гнев брата так же сильно, как и свой собственный. Ощущение было такое, будто стоишь на самой высокой горе, а ветер хлещет тебя по телу и грозит сбросить с обрыва. Дикону потребовалась вся его сила, чтобы не пойти выслеживать этого ублюдка и не убедиться, что он мертв. Оттащить Джессу от его груди было чертовски трудно, но он хотел, чтобы она знала, что теперь все по-другому, что их не тревожит ее прошлое так, как она боялась. Ее большие карие глаза были влажными от слез. Ее темные ресницы были колючими, когда она смотрела на него. Всего за один день эта крошечная женщина полностью перевернула мир Дикона с ног на голову. Он не сомневался, что их пара была именно этой хрупкой женщиной, женщиной, которая могла укротить его зверя и поставить того на колени.